В одной из моих книг героиню считали утонувшей в болоте, хотя на самом деле она была живехонька и здоровехонька. Пожалуй, это из той ж серии, когда звонишь на работу и слабым голосом жалуешься на зверскую простуду, чтобы спокойно сходить в парикмахерскую. А вечером на тебя наваливается фолликулярная ангина.
Чвакнув, лопата ушла в трясину на две трети – я промахнулась и на твердое место не попала. Вытаскивать побоялась – это требовало дополнительных усилий и резких телодвижений.
- Светка, подойди и дай мне руку! – попросила я.
Она подошла, осторожно пробуя почву перед собой длинной палкой. Странно. Я шла, вроде, нормально, хотя под ногами и квакало, а вот под Светкой земля прогибалась, как матрас под бегемотом. Хотя нет, она идет правее. И прямо перед ней такая же темно-зеленая куртина.
- Стой! – завопила я.
Светка в недоумении остановилась.
- То иди, то стой.
- Сейчас тоже провалишься. Возьми левее.
Она сделала шаг влево и тут же ушла в болото до середины икры.
- Иди назад! По своим следам.
Светка вернулась назад на твердое место и затопталась в растерянности:
- Что делать-то будем?
Я молчала. Сначала меня затопил ледяной ужас, вязкий, как сама болотная трясина. В моем рейтинге самых ужасных смертей гибель в болоте уверенно занимала одну из верхних строчек. Мерещились всякие болотные гады. Но потом я поняла, что положение стабилизировалось. Я не шевелилась – и меня дальше не засасывало. Это радовало. Но перспектива умереть здесь от холода, голода и комариных укусов тоже не радовала.
- Иди к озеру. Может, рыбак какой найдется. Позови на помощь. Одна ты меня не вытащишь. Если б здесь еще мох был, ты могла бы подползти на животе и меня вытянуть. А здесь грязь одна и трава. Похоже, я случайно по самому твердому месту прошла. Только теперь его не найдешь – следы сразу затянуло.
Похоже, Светку отсутствие мха несколько обрадовало. Она посоветовала мне не отчаиваться и поспешила в сторону озера.
Как только она скрылась из глаз, мне стало совсем худо. Паника вернулась. Стоять неподвижно было тяжело, а тут еще откуда-то взялись огромные серые оводы. Они с противным жужжанием снова и снова набрасывались на меня, а я не могла всерьез отмахнуться, боясь уйти в тину еще глубже.
Нет, определенно мои отношения с этим лесом не складываются.
Пахло гниющей травой и каким-то приторным болотным цветком. У меня начала кружиться голова. Страшно хотелось пить. Деревья шумели как-то страшно, словно злорадствовали. Почему-то вспомнился Борька – совсем маленький, в смешном желтом чепчике и с погремушкой-попугаем, которого он старательно пытался запихнуть в рот. Я закрыла глаза и почувствовала, как из-под ресниц текут слезы.