Однажды, еще в школе, мне даже захотелось увидеть свои творения в опубликованном виде. Я отпечатала десяток стихотворений на машинке и без всяких комментариев отправила в журнал «Аврора». Очень скоро пришел ответ на красивом бланке. «Уважаемая Ольга Игоревна, - отвечал мне литконсультант со странной фамилией Бабоедов, - к сожалению, Ваши стихи не подходят для публикации в нашем журнале, потому что...» Далее Бабоедов вполне интеллигентно возил меня мордой по луже и в конце желал творческих успехов.
«А пошел ты!» - сказала я и, как мне казалось, навсегда отставила в сторону желание предать свои измышления гласности. Правда, был еще один забавный момент, когда мой однокурсник Гена, такой же дрянной рифмоплет (какой же студент-филолог не пописывал втихаря стишки?), предложил мне поучаствовать в коллективном сборнике. Я было согласилась, но когда узнала, что сборник печатается на средства авторов, тут же отказалась. Сборничек потом мне был все-таки подарен - тридцать страничек серой туалетной бумаги. Когда же я полистала его, то очень обрадовалась, что не оказалась в творческом соседстве с такими ядреными концептуалистами. У меня-то все было просто: «розы-морозы, кровь-любовь»...
Почему я так подробно рассказываю об этом? Дело в том, что после окончания ЛГУ я сменила не одно место работы. Радости душе или хотя бы кошельку от них не было никакой. Правда, Лешка зарабатывал неплохо, я вполне могла бы сидеть дома и возиться с Борькой, но за те три года, пока сын был еще маленький и не ходил в садик, я просто закисла от тоски - стирка, уборка, готовка, прогулка, чтение «Курочки-рябы» и т.д. - и готова была идти работать хоть кем. Сама была готова заплатить, лишь бы только вырваться из дома.
В этот момент мне и встретился Генка. За восемь лет, как мы не виделись, он заматерел, превратился из тощего и вечноголодного паренька в солидного, красиво лысеющего и толстеющего дядьку. Генка пригласил меня завернуть в кафе и довез до дома на новенькой красной «Тойоте».
- Оля, хочешь работу? - спросил он по дороге.
- Спрашиваешь! - с готовностью отозвалась я. - Только, желательно, без интима.
Он посмотрел на меня с циничной иронией, но от комментария воздержался. И правда, хоть мне никто никогда не давал моих лет (маленькая собака до старости щенок!), но все же тридцатилетняя дама не слишком ухоженной внешности (плотное сидение дома не особо располагает к заботе о себе) и с тоской во взоре - не самая лучшая кандидатура для интимной работы.
- Напиши что-нибудь, а я напечатаю.
- ??? - молча удивилась я.