- То есть? – не поняла я. – Какой еще танкист?
- Ну, филолог. Выгода – от слова «годный». Полезный то есть. Так что, иначе говоря, выгода – это просто польза. И нечего огород городить. Короче, тот, кто тебя спас, делал это для своей выгоды. А вот в чем выгода – хотелось бы знать.
- Но пока мы можем только голову ломать, - заметила я, проезжая реплику про танкиста-филолога. – Мне сейчас интереснее, что дальше делать.
- Как что? – удивилась Светка. – Судьба все на место расставила. Ты уже со мной едешь.
- Пока я еду только в Москву.
- Зачем останавливаться на полпути? Что ты в Москве делать будешь? Пересядешь на петрозаводский поезд? Или отправишься в гости к родственникам? Послушай, - Светка пригнулась к самому столу и заговорила совсем тихо, - я думаю, теперь они нас потеряют. Кому в голову придет, что мы поедем в Вараксу через Москву?
- Тебе же пришло, что не стоит ехать через Тамбов. Не считай других глупее себя. Нет уж, извини, я с тобой не поеду.
- Ну и фиг с тобой! – надулась Светка. – И без тебя обойдусь. А ты учти, тебя теперь вся железнодорожная милиция разыскивать будет. Во всяком случае, на Московском вокзале в ближайшее время появляться не советую.
Мы уже проехали Бологое, а на верхнюю полку так никто и не сел. Я хотела свернуться там клубочком и подремать, но тут прибежал с выпученными глазами проводник.
- Быстро! – зашипел он, дергая меня за руку. – В ресторан!
- Пошли, пошли! – поддержала его Светка. – Заодно перекусим. А то что-то жрать хочется.
Народу в вагоне-ресторане почти не было: время было уже позднее, да и цены кусались. Мы сели за столик, заказали зевающему официанту по «столичному» салату и кофе со слоеными булочками.
Под ногами что-то шуршало. Я нагнулась и вытащила из-под стола газету.
- Французская, - разочарованно заметила Светка. – Надо же, читает кто-то. Ты французский не знаешь?
Когда Борька еще ходил в садик, я отдала его в кружок французского языка. Целый год детишки пели там какие-то песенки и декламировали стишки, а я изучала французскую грамматику для начинающих и лелеяла мечту о том, что мой ребенок будет разговаривать аж на двух языках – в школу я его планировала отдать английскую. Однако преподавательница скоро ушла в декрет, другой не нашли, и кружок закрылся. Наши с Борькой познания застряли на алфавите, счете до десяти и стишке-страшилке про черного гуся, забравшегося в шкаф. Однако французская газета навела меня на интересную мысль.
- Слушай, Свет, я все думаю о том, что твой Макс сказал перед смертью. Ну, что это за «сын» такой? Понятно, что «сын» и «племянник» - одно лицо. Но чей сын-то?