Раз за разом прокручивая в сознании страшную фразу, Дмитрий ощущал себя прокаженным в лепрозории. Среди таких же, как и он - больных и обреченных.
- Какая, к черту, рождаемость? - возмутился Анатолий.
- Ты включи телевизор ближе к ночи. Два-три канала показывают «милых, великолепных людей», которые, не обращая внимания на тупость «ограниченных нормалов», пытающихся затащить их в «болото ординарности», остаются педерастами и лесбиянками. И главное, что примечательно - ну очень талантливые личности, такие чувствительные и такие яркие! Уже и церковь закордонная вроде не против однополых браков. Священнослужители и те - к лесу передом, к миру задом. Ловят за этим делом одного за другим, и ничего - словно так и положено! Вот и получается: венчают голубых голубые и рекламируют свой образ жизни с голубого экрана. «Делай с нами, делай как мы, делай лучше нас!» Тьфу ты, блин! - брезгливо сплюнул Анатолий, скривившийся, словно от зубной боли.
Помолчав, он успокоился и продолжил уже тише, почти шепотом:
- Даже шеф... и тот шутки на эту тему стал отпускать без зубовного скрипения, как раньше.
Дмитрий, привыкший к подобным вспышкам со стороны старшего товарища, вдруг ощутил непонятную тревогу, перерастающую в мрачную безысходность.
«Вы все инфицированы!»
Тромб, Тромб - что же ты хотел сказать?
Скрипнула дверь, и на пороге появился улыбающийся Юрий Николаевич, подтянутый и энергичный.
Серый с металлическим отливом костюм сидит как влитой, подчеркивая все достоинства спортивной фигуры уже немолодого человека. Если не обращать внимания на седую шевелюру, его можно принять за тридцатилетнего боксера или борца.
- Ну что, поросль младая, все дискутируете? - бодро проворковал он и двинулся к стоящему на столе монитору.
- Не буди лихо, - непроизвольно выдохнул Потемкин.
- Дмитрий! Тебе привет от Светки - рвется приехать, да я не пускаю. Ты уж извини, но сия затея пока небезопасна для нее... и для тебя, конечно.
Может, говоря это, Юрий Николаевич и старался казаться озабоченным, внимательным отцом, распростершим крыло ответственности и над его, Димкиной головой, но последняя присказка прозвучала как-то неестественно - пресно.
По всей видимости, происходящее на экране монитора заинтересовало генерала до такой степени, что он забыл вложить в финальную фразу необходимые эмоции. «Дал дрозда», как сказал бы Анатолий.
- Что это у вас? - Юрий Николаевич ткнул пальцем в монитор, присел к столу.
- Это Дмитрий поменял операционную систему, - поспешил похвалиться Анатолий.