— Ну, че? — спросил Васька еще раз.
— Ликеру хочешь? — Вера достала из буфета бутылку. Посмотрела на свет, взболтнула. — Он мне предложение сделал.
— Кто?
— Георгий. Ну, тот моряк, с которым я танцевала танго. Я специально шторы не задергивала, чтобы ты видел. Ты его разглядел? Он тебе нравится? — Вера поспешно и тревожно ухватила Ваську за лацканы пиджака, на цыпочки стала — ее глаза почти вплотную приблизились к Васькиным.
— Ничего вроде, — сказал Васька. — Намекнула бы, я бы подробнее рассмотрел.
— Я его все время к тебе лицом поворачивала.
— Через тюль плохо видно.., Да нет, нормальный моряк. Высокий. Майор.
— Капитан третьего ранга. Вася, ты будешь свидетелем с моей стороны.
— У тебя же должна быть девушка.
— Не получается. Девушка будет с его стороны — сестра. И не нужны с моей стороны девушки, кто они мне? С моей стороны — ты.
— О чем разговор, если надо.
Васька подошел к окну.
Отсюда, с этой стороны двора, он видел свой дом после войны впервые. Вон его окна: одно голое темное, другое завешено пожелтевшей газетой — еще не мытые. Анастасия Ивановна грозила помыть, но забыла, обидевшись на него за то, что память об Афанасии Никаноровиче он блюдет плохо: "А ведь Афоня тебе как отец был. Больше, чем отец-то, — он тебя делу учил". Нет за его окнами его матери. Он есть — вот он, а ее нету...
Васька поднял глаза к мансарде — два окна Нинкиных.
Вера взяла его за руку.
— Говорят, она ушла на концерт и не вернулась. Тогда еще концерты в филармонии давали. Несчастный наш дом...
— Это почему? — спросил Васька, медленно к ней повернувшись.
— Вон в доме четырнадцать людей и с фронта больше возвратилось, и в блокаду погибло меньше. У них даже малыши во дворе бегают.
— Ты любишь его? — спросил Васька.
Из Вериных глаз потекли слезы, она вытаращилась, растопырила ресницы, чтобы тушь не смылась, и так стояла, ловила слезы нижней губой, и нос у нее краснел. Наконец, когда у нее откатило, она помигала, подставив под нижние веки по пальцу, и сказала, улыбнувшись:
— Вася, я была замужем.
Васькины скулы свела ревнивая злость.
— Что ты мне говоришь — ты своему жениху говори.
— Он знает. А тебе я должна все сказать, больше, чем ему, иначе какой же ты будешь свидетель?
— Выходит, я свидетель чего?
— Я его полюблю, Вася. Я по своей природе — жена. И никуда от него не денусь. Васька, ты меня будешь слушать?
— Ну, буду. — Васька обнял Веру за плечи, почувствовав к ней щемливую братнюю жалость. — Мать у тебя здесь померла? — Он кивнул на двуспальную приземистую кровать.
— Здесь. Ликеру хочешь? — Вера достала из буфета рюмку, налила и подала Ваське. — Выпей за всех. А я не хочу. Я пью чаще, чем плачу.