Халил взял книгу и с осторожностью открыл ее, поскольку страницы были очень старые и ветхие, многовековые. Включил очень яркий свет и погрузился в чтение.
* * *
В темной комнате на другом конце света Бреннард вскочил на ноги. Энергия накатила на него и ушла, оставив похолодевшим и дрожащим. Он прижал ладони к глазам оттого, что Магия его ослепила, затем запрокинул голову и зарычал, сбросив на пол вазу эпохи Мин. Тысячи осколков раритетного фарфора разлетелись во все стороны.
Услышав этот странный звук, в комнату вбежал Джоннард и замер. Его лицо было белым, как мел. Он посмотрел на пол:
— Что случилось?
— А ты не почувствовал?
Джоннард медлил с ответом.
— Как можно было не почувствовать? — наконец проговорил он. — Это пронеслось, как тайфун.
— Определи источник этой энергии.
— Не могу. Эта энергия отскочила от меня, словно она не может соприкасаться с моей.
— Тогда найди того, кто сможет! — загремел Бреннард. — Я хочу знать, от кого исходил такой мощный выброс энергии.
— Хочешь… или тебе это нужно? — тихо спросил Джоннард, внимательно глядя на отца.
— Не будь глупцом, — рассердился Бреннард.
— Мы оба глупцы, если полагаем, что можем справиться с тем, кто выпустил такую энергию.
— Я не думаю, что это было нападение, — не сдавался отец.
— Но точно ты не знаешь.
— Нет. — Бреннард сжал кулаки. — Это могло быть как целенаправленным воздействием, так и побочным эффектом какого-то неизвестного нам явления, последствий которого никто не предполагал. В любом случае, я должен знать, кто это сделал.
Джоннард кивнул:
— Я все выясню.
Связь с Генри Сквиббом у Джоннарда была очень слабой в последнее время. Генри пытался сопротивляться, и Джоннард счел, что разумнее дать ему возможность поднакопить сил, пока они не понадобятся ему, Джоннарду. Возможно, теперь Генри снова может быть полезен.
— Что-нибудь еще? — спросил Джоннард отца.
— Ваза, — ответил тот, глядя на пол, словно лишь теперь осознал случившуюся неприятность.
Джоннард взмахнул рукой. Тысячи осколков фарфора поднялись в воздух и медленно закружились, сначала беспорядочно, потом все плотнее сближаясь, пока ваза не обрела свою первоначальную форму. Джоннард опустил руку, и драгоценная ваза вновь заняла свое место на столе отца, переливаясь голубыми и белыми оттенками тонкого фарфора.
— Будь аккуратнее, отец. Ты мог порезаться, — мягко предупредил Джоннард, повернулся и вышел.
Им овладело возбуждение. Похоже, дни безграничного могущества его отца завершаются. Джоннард будет нужен ему все больше и больше, поскольку способен на то, что не под силу Бреннарду.