Вольф явно не ожидал такого приема и некоторое время стоял в полном недоумении. Но вот его тяжелое мертвенно-белое лицо стало медленно наливаться краской. Высокомерный тон хозяйки дома разозлил его куда больше, чем грубость Йоханна. Он заметил улыбку на губах Моски, который отступил к стене и занял удобную позицию: в случае чего он мог бы держать на прицеле всех находящихся в комнате. Вольф тряхнул головой, повернулся к старушке и увидел, что в ее хитрых глазках заиграли иронические искорки.
– Это ерунда, – сказал Вольф смиренно. – Вы знаете, зачем мы пришли. Вы можете нам помочь?
Старушка смерила его взглядом и продолжала по-английски:
– Друг мой, ваш рассказ дурно пахнет. Я не знаю, где можно искать эти купоны на миллион долларов. Если бы я знала, то сначала бы хорошенько подумала, прежде чем иметь дело с вами и вашим другом. Помилуйте, вы меня обижаете!
Вольф улыбался. Сначала бизнес, потом удовольствие, подумал он. И сказал:
– Если найдете мне нужного человека и сведете меня с ним, получите значительное вознаграждение. За такую безделицу – очень хорошее вознаграждение.
В ее голосе послышалось презрение, а на пухлом лице появилось спесивое выражение:
– Я деловая женщина, но в эти дела не вмешиваюсь. И, будьте уверены, я всех своих друзей предупрежу, чтобы и они с вами не имели никаких дел. – Она коротко рассмеялась. – И это у вас есть пять тысяч блоков?
Вольф все еще сладко улыбался. Он спросил:
– Эти двое понимают по-английски? Это очень важно.
Женщина, удивленная неожиданным вопросом, сказала:
– Нет, не понимают.
Улыбка слетела с губ Вольфа, и его лицо приняло выражение надменного властителя – жесткое, уверенное выражение, словно это была маска, которую он всегда держал наготове.
Он поставил свой портфель на стол и, перегнувшись через него, посмотрел хозяйке прямо в глаза.
– Вы слишком умны и слишком самоуверенны, – произнес он с хорошо отрепетированной строгостью в голосе. – Вы полагаете, что обладаете властью, что вам нечего бояться, потому что вы надежно защищены своим преклонным возрастом и своими телохранителями. А я терпеть не могу спесивых немцев. Вы не понимаете душу американцев – ни вы, ни ваш великан.
Теперь старуха немного испугалась, и ее черные глазки засверкали, как две полированные бусинки. И маленький немец в пиджачишке с оттопыренными карманами тоже смотрел испуганно.
Великан двинулся от двери к Вольфу. Моска вытащил из своего портфеля венгерский пистолет и снял его с предохранителя. Все повернулись к нему.
Но он держал пистолет вниз стволом и сказал великану по-немецки: