И сразу переменилось.
– Ха-а! Товарищи! Так пойдёмте, мы вас угостим хоть шоколадом!
– Где ж это?
– Да тут, на Разъезжей, не так далеко.
– Да мы с чемоданами.
Никакой камеры хранения, конечно, на вокзале не было, всю разобрали, или разворовали.
– Да оставляйте здесь. Мы вот солдат попросим. – И с уверенностью в расположении и подчинении – к солдатам, сидевшим недалеко: – Товарищи солдаты! Вы здесь побудете? Посмотрите, пожалуйста, за чемоданами.
Уверенно говорилось – и солдаты, как переменённые, обещали.
Рискнули, пошли. Между собой смешки: там-то револьверы.
По дороге узнали от студентов, что в Ораниенбауме мятеж ещё сплошней, нечего туда и ехать: восстали оба пулемётных полка и уже прибыли в Петроград.
Вот так-так.
На. Разъезжей во дворе была у них целая столовая, питательный пункт для революционеров. Объяснили, что таких питательных пунктов много сейчас открылось по Петрограду. Откуда, же продукты? Начинали вскладчину, а сейчас – за счёт реквизиций частных складов.
Как одна и та же жизнь в одни и те же минуты и рядом – для одних мучительно тянется, грозит опасностями, взбаламучена, непонятна, а для других всё весело и легко!
Ярко горели лампочки, скатерти, правда, сильно замазанные посетителями, сварили им прекрасного шоколада, подали горячим да с бутербродами, со сдобными булочками.
Отлично поели. Весело разговаривали. Не все. Какое-то опьянение, хотя от шоколада ж не опьянеешь. В несколько часов – вагонное томление, отдача шашек, растерянность и этот шоколад. А что там с чемоданами?
Не хотелось уходить, сидели б и сидели до утра. И – куда же теперь, если не в Ораниенбаум? Кто же властен сменить назначение офицеру?
Возвращались по пустынной улице без студентов – и как будто беззащитные. Вот перевернулось: студент – защита офицеру!
Но никого на Лиговке не было, самый глухой час.
И чемоданы – оказались все целы! Те самые солдаты добродушно доложили. Один из них, поразвитей, спросил:
– Вы куда хотите пройти? – (Не добавил «ваши благородия» или «господа офицеры»).
– Да в какое-нибудь учреждение… – Сами не знали в этом потерянном мире.
– А вы пройдите в Таврический дворец, там наверно вам укажут, что делать.
– Да мы и дороги не знаем, не здешние. И трамваи утром не пойдут?
– Трамваи? – засмеялся. – Их не будет. Да мы вас проводим. Сейчас время такое, а вы офицеры, целой группой вместе идёте, чего подумают. Давайте проводим.
А что ж, вещи опять оставить? Опять оставили.
Пошли. Между тем рассветало.
Около памятника Александру III лежал убитый в штатском, и густо-красный снег под ним.
Улицы безлюдны, но начинали оживляться. Около хлебных лавок выстраивались хвосты.