– С уважением, Сара? Он коротко рассмеялся:
– Я понял, в чем твоя беда, Мамочка. Ты не читаешь дамских журналов. Черт, а еще хочешь стать настоящей леди. Сара ведет отдел советов для дам. Учит их воспитывать детей.
– Ну да?
– Зря удивляешься. Хотя, конечно, трудно поверить, глядя на ее отпрыска. А ведь влезла она в это дело из-за нас. Честное слово. Она еще в Миннесоте поняла, что она плохая мать и никудышная хозяйка. И пошла работать в немецкую газету, принялась поучать всех остальных хаусфрау, как правильно вести хозяйство и воспитывать детей. «Муттер Хенне». То есть Матушка Наседка. Можешь себе представить, что это за бодяга. «Либе Муттер Хенне! Киндер всю жизнь спал в одна комната, а теперь девочки надо отдельная, и они говорит, чтоб мальчишки убирался в другая; но тогда поросята ночевать на улице, а там холодно, и от этого получаться плохой колбаса». «Милые мамаши! Возьмите несколько фруктовых корзин по числу киндер. Накройте каждую куском красивой клеенки, лучше разного цвета, и напишите на ней имя киндера. Объясните, что теперь у каждого есть маленькая отдельная комнатка, где можно спрятать от других самые ценные вещи. И пусть никто не сует носик в чужую корзинку – каждый должен знать, что у него есть право на частную жизнь. Это так важно для правильного развития личности! Ваша любящая Матушка Наседка».
Когда мы переехали в Сан-Диего, она перекинулась на английский и стала писать для разных газетенок Южной Калифорнии – «С уважением, Сара». Поумнела. Перестала рыться в отцовских книгах по социологии и целиком положилась на свой жизненный опыт. «Дорогая Мать-одиночка! Пусть бабушка убирается туда, откуда приехала, если не хочет смотреть за детьми», и тому подобное. – Он подтащил стул к столу и отхлебнул из бокала: – О чем это я? Да, так вот, после учебки три года прослужил в разведке. О причинах умолчу: все равно не поймешь. В сорок пятом демобилизовался с благодарностью от командования, чем несказанно удивил Сару и остальных придурков; пару лет бездельничал, болтался по стране, чем никого не удивил; осенью сорок седьмого поступил в Йелль,[14] в пятидесятом окончил… тебе еще не надоело?
Я пожала плечами.
– Ты неподражаема. Истинная женщина. Всю жизнь такую искал.
– Я устала. Мне что, восхищаться твоими россказнями и умолять, чтоб не закрывал рот до утра?
– Ну нет, это не твое амплуа. Я не хочу, чтобы ради меня ты выходила из роли. Оставайся самой собой – милой и ласковой.
Я выключила воду, вытерла руки и вышла из дома на лужайку. Вдохнула холодный свежий воздух. Услышала, что он вышел следом, и пошла по лужайке к дороге. Дойдя до нее, направилась вниз, туда, где дорога огибала озеро. Через минуту он меня догнал.