В феврале пятьдесят третьего Тея вышла замуж за Меррея Гудмана – одного из соседских ребят, которого я немного знала. Он чуть не свихнулся в Корее, получил белый билет и теперь торговал дешевой одеждой. Один раз она приводила его к нам, и вечер прошел так скучно, что утомил даже Уолтера. Через несколько недель она сообщила, что выходит за Меррея замуж; я страшно расстроилась и хотела под каким-нибудь предлогом не пойти на свадьбу, хотя Уолтер убеждал меня, что это нехорошо, и я знала, что он прав. Но Уолтер не понимал, что к моему смятению примешивался страх встретить Дэвида, который тоже был приглашен. Наверное, этот страх объяснялся моим изменившимся отношением к себе: я стала казаться себе смешной неудачницей и была уверена, что все остальные тоже это поймут. Тем более Дэвид, который всегда понимал меня даже лучше, чем мне хотелось бы. Я боялась, что не сумею скрыть он него своего разочарования, и мне не приходило в голову, что это его может огорчить. Что было глубоко несправедливо по отношению к нему.
Свадьбу устроили торжественную и роскошную; на нее ушли все сбережения родителей Теи. Впрочем, это была их инициатива: Тея просила не тратиться. Для свадьбы сняли огромный банкетный зал на Второй авеню, претенциозно отделанный, но довольно запущенный; при нем была специальная комната, где проходил свадебный обряд. Святости во всем этом было не больше, чем в дамской парикмахерской по пятницам, накануне уик-энда. Свадьбу назначили на двенадцать часов в воскресенье; около четырех в субботу я с ужасом обнаружила, что у меня нет подходящего платья. Помчалась в магазин и за двадцать минут до закрытия без примерки купила сразу три. Дома, примерив их, решила надеть узкое платье из розовой парчи, а наутро, уже одетая, принялась ломать голову, как бы получше уложить волосы и какие выбрать серьги. В результате мы чуть не опоздали. Выходя из такси, я увидела Дэвида. Он стоял у входа и курил. Сердце застучало у меня в груди как бешеное. Я подошла к нему, пока Уолтер расплачивался с шофером.
– Здравствуй, Дэвид.
– Привет.
– Ты изменился.
– Ты тоже.
– В какую сторону?
– Сразу не скажешь. Пожалуй, выглядишь старше.
Я согласно кивнула.
Он наконец улыбнулся:
– Но не слишком.
Раздался звук отъезжающей машины, и к нам подошел Уолтер. Не сводя глаз с Дэвида, я сказала:
– По-моему, вы знакомы. Мой муж Уолтер Штамм. Дэвид Ландау.
– Да-да, припоминаю. Очень приятно. – Уолтер протянул руку, и Дэвид ее пожал.
– На моих уже двенадцать, – заметил Уолтер, взглянув на часы. – Но они могут спешить.