«Интересно, как бы сейчас поступил мой американец, окажись он в этой ловушке?» — машинально подумал Масуд, прислушиваясь к скрипу ссохшихся половиц на галерее под чьими-то тяжёлыми шагами. Возле его комнаты они затихли. Сквозь тоненькую дверь отчётливо доносилось недовольное сопение — пришедший, видимо, осматривал замок. Потом слегка подёргал дверь. Убедившись, что она заперта, человек так же осторожно удалился. В том, что он вернётся и, скорее всего, не один, не было сомнения. Теперь, когда птичка в клетке, они постараются не дать ей улететь.
Поразительно, как быстро им удалось выйти на его след и найти в этом старом караван-сарае, называвшемся гостиницей. Не иначе благочестивый Моджаддади ещё вчера известил об исчезновении доверенного телохранителя Хекматиара, а тот поднял на ноги всех своих ищеек. Никаких доказательств у них, конечно, нет, в лучшем случае одни подозрения, но и их вполне достаточно, чтобы расправиться с ним. Вот если бы они знали, что Масуд проник в тайну предстоящей акции, гостиница уже давно горела бы жарким огнём вместе с постояльцами.
Когда вчера днём он рассказал Анвар Хаку, какое чудовищное преступление с помощью американцев задумали главари «Фронта», старик сразу же согласился: медлить больше нельзя. Решили, что Масуду лучше всего добраться автобусом поближе к границе, но не к Хайберу, а куда-нибудь южнее, например, к Парачинару, а там искать способ перейти в Афганистан. Анвар Хак, знавший те места, считал, что в долине реки Куррам это будет не так уж трудно сделать.
Ночь Масуд провёл в ашхане, в каморке бабая. За повара и юркого бачу тот ручался, а сам не сомкнул глаз, сидя в тёмном помещении и наблюдая в щёлочку из-под опущенного тента за улицей. Утром с первым намазом он разбудил Масуда и, заставив съесть целое блюдо плова и выпить добрую дюжину пиал чая, распорядился быть готовым уйти, но ни в коем случае не высовывать носа из каморки. После вчерашнего его наверняка уже ищут. Об автобусе пусть не беспокоится, это он берёт на себя. Многие заезжают в их улочку, чтобы пассажиры могли поесть перед дальней дорогой. Поэтому Анвар Хак не сомневался, что подходящий обязательно подвернётся.
Однако прошло больше двух часов томительного ожидания, прежде чем в каморку вбежал запыхавшийся ашханщик.
— Пора, сынок, — он прижал Масуда к груди и тут же, резко отстранив, вышел.
У выезда на Джанхангирское шоссе прижался к обочине большой, пёстро раскрашенный автобус. Масуд едва успел протиснуться внутрь, как из дверей харчевни появился шофёр, дожёвывая на ходу смазанную курдючным салом лепёшку.