Он застонал – мягкий звук, который эхом отразился у нее во рту, и словно стрела молнии пронзила ее насквозь, учащая сердцебиение и опаляя кожу огнем.
Его ладонь спустилась ниже и обхватила ягодицы, и он притянул ее к себе, к той своей части тела, которая теперь бугрилась очевидной похотью, намеренно прижимаясь к ее женственному холмику. Словно он заявлял на нее права. Словно похвалялся этими правами.
Именно осознание этого придало Дейрдре силы заставить себя всплыть на поверхность затягивающей в свои воды реки желания и вынырнуть, дабы глотнуть воздуха. Она оторвала свой рот от его рта и со всей силы уперлась ему в грудь. Безрезультатно.
Не обращая внимания на окружающих, в ярости на собственную утрату самообладания, она отвела назад кулак, намереваясь сбить эту похотливую, самодовольную улыбку с его лица.
Но он поймал ее кулак, который полностью спрятался в его большущей ладони, и поцокал языком. Затем пробормотал:
– Это теперь мое право… жена.
Дейрдре едва сдержала вопль ярости. Она бы наступила ему на ногу или двинула коленом в пах, чтобы отпустил, но в следующее мгновение Пэган крепко обхватил ее рукой. И не успела она вырваться, как он повернул ее лицом к одобрительно гудящим прихожанам.
– Улыбайся, жена, – прошептал он, приветствуя толпу взмахом руки. – Предполагается, что это счастливый момент.
– До счастливого ему очень далеко, – огрызнулась она.
– Ты будешь улыбаться, – приказал он сквозь зубы, – или я закончу то, что начал, и опрокину тебя на спину прямо сейчас и здесь, на алтаре.
Она оцепенела.
– Ты не посмеешь.
Он продолжал улыбаться.
– Забавно. То же самое думал я вчера, когда ты угрожала мне своим мечом. – Когда он взглянул на нее, в его глазах тлело обещание. – Я сделал неправильную ставку. А ты? Хочешь поставить на мои угрозы?
Дейрдре нахмурилась. Нет, конечно, она не поверила ему. Разумеется, богобоязненный рыцарь никогда не совершит такой оскверняющий акт. Но первобытная похоть в его взгляде была неоспорима, и крупица сомнения заставила ее сердце затрепетать. Она оторвала от него взгляд и выдавила натянутую улыбку.
В конце концов, рассудила Дейрдре, она же улыбается не для него. Это для ее клана, чтобы заверить своих, что она по-прежнему у власти, по-прежнему хозяйка замка.
– Дай мне руку, – прошептал он.
– Не дам, – ответила она, продолжая улыбаться толпе.
Он наклонился ближе.
– Дай мне руку… сейчас же.
Она не повиновалась. Пусть ему удалось заставить ее изображать притворную радость, но…
Он незаметно скользнул рукой ей под накидку, положив ладонь на спину между лопатками. Потом его рука медленно заскользила вниз, по шнуровке платья вдоль спины, и это не далее чем в двух ярдах от священника. И пока Дейрдре кивала и улыбалась зрителям, бесстыжий нахал опускал руку все ниже, пока она не легла ей на ягодицу. А потом сжал.