Он хочет ее.
Мощным броском Пэган перекатил их обоих, и теперь уже она лежала спиной на земле, а он растянулся на ней сверху. Положение было унизительным, оно указывало не только на его господство и ее подчинение, но и наводило на мысли о супружеской постели. Она никак не ожидала, что их поединок на мечах может привести к подобной ситуации.
Он был тяжелым, несмотря на то, что опирался на локти. Хоть она и силилась освободиться из его тисков, но, к своему стыду, не могла не признать, что все ее естество переполнено восторгом от ощущения его тяжести и силы, от возможности вновь быть с ним так близко. И это пугало ее до чертиков.
– Слезь с меня, – в ярости прошипела она, краснея, как монашка во время купания.
– Нет.
– Это… постыдно.
– Никто же не видит.
– И все равно.
Он обвел ее плотоядным взглядом, словно собирался проглотить.
– Тут нечего стыдиться. Мы молодожены.
Дейрдре с сестрой изобрели способы спасения из всякого рода переплетов. Но не из этого. Она боялась, что ее единственная защита – это слова.
– Я этого не потерплю, сударь.
– Ах, ну куда ж ты денешься… жена, – проговорил он со спокойной уверенностью.
Она оказалась в затруднении, не зная, как расценить создавшуюся ситуацию. Он ведь не собирается овладеть ею прямо здесь, на тренировочном поле, нет? Определенно, он не такой дикарь. И есть же еще его обещание.
– Ты собираешься нарушить клятву, данную моей сестре?
Уголок его рта изогнулся в улыбке.
– Едва ли.
Возможно, он и не собирается нарушить клятву, но Дейрдре знала, что ему этого хочется. Она могла бы поклясться, что даже сквозь кольчугу чувствует его затвердевшую плоть на своем бедре.
– Я просто хочу поговорить с тобой, – сухо продолжил он, – в положении, где ты не сможешь ни сбить меня с ног, ни заехать ногой в пах.
Дейрдре нахмурилась и, чтобы освободиться как можно скорее, прекратила бороться и опустила оружие.
– Говори.
Он тоже отложил свой меч в сторону.
– Тебе не откажешь в мастерстве.
Комплимент удивил ее, но она не хотела, чтобы он знал об этом.
– Тебе тоже.
Он усмехнулся:
– Мне об этом уже говорили. – Очевидно, в нем нет ни капли скромности. – Давно ты тренируешься?
– Отец говорил, что я родилась с мечом в руке, – гордо поведала она ему.
– В самом деле? – В его глазах плясали смешинки. – И ты тыкала им в свою кормилицу?
Она пригвоздила его суровым взглядом.
– Когда мне было двенадцать, я отрубила пальцы одному флетчеру,[1] который пытался изнасиловать мою сестру в конюшне.
Морщинка прорезалась между его бровями, и улыбка сникла. Он долгое время молчал, задумчиво изучая ее, и Дейрдре уже начала жалеть, что рассказала ему о флетчере. В конце концов, он был всего лишь первым в длинной череде мужчин, которые имели несчастье близко познакомиться с ее мечом.