Вот тогда он и предложил королю вместо того, чтобы традиционно устраивать сначала лобовую атаку рыцарской конницы против такой-же конницы противника, сконцентрировать ее в лесочке на фланге, а перед своей пехотой ночью уложить в траву зубьями вверх обычные крестьянские бороны. Король, как ни удивительно, к совету прислушался, в результате чего в самом начале сражения конница противника влетела в ловушку и атака ее, соответственно, захлебнулась, атакующая следом пехота потеряла темп под градом арбалетных стрел, а порядки ее были нарушены своей-же откатывающейся назад конницей. Именно в этот момент во фланг пехоте ударила конница короля Дарна, спокойно стоявшая до того в лесу, опрокинула ее и легко обратила в бегство. Разгром был полный, Дарн Второй присоединил к своей невеликой и молодой еще державе небольшой кусочек с парой деревень, а Виктору были торжественно вручены рыцарские шпоры.
Нельзя сказать, что Виктор оказался таким уж гением – просто этот прием неоднократно применялся в истории его мира, а здесь он был в новинку. Однако этот случай дал ему немалый задел на будущее – теперь к его мнению прислушивались, а у короля он был в немалом фаворе. Впрочем, местная знать и так носом особо не крутила – все эти рыцари, бароны и прочие маркизы были аристократами едва в третьем поколении и, хотя многие из них и чванились титулами, но прекрасно понимали при этом, откуда все взялось. Помнили о корнях, так сказать – нравы здесь были простые.
А пообтершись немного, пришел Виктор к королю и спросил открытым текстом: а почему бы не организовать нам, Ваше Величество, что-то вроде спецназа? И король, новшествам не чуждый, дал добро. Сказал – попробуй, типа, но смотри – проверю и за каждый грош спрошу.
И Виктор попробовал. Отобрал несколько человек из солдат – тех, что помоложе, но с многообещающими задатками, помотался по ближайшим деревням, нашел желающих из крестьян, из тех, кому дома не сиделось, а хотелось жизни пусть беспокойной, но веселой. В принципе, куда им деваться, если за сохой ходить не хотят? В королевскую армию либо в разбойники. Так что, можно сказать, при любом раскладе польза.
Пол года Виктор гонял бойкую молодежь, учил чему мог и как мог. Оказалось, довольно сложно, особенно если учесть, что готовили его все-же к другой войне и в других условиях. Даже просто разница в физической силе сказывалась – он ведь и жил, и тренировался при двойной силе тяжести. К концу шестого месяца у него осталась едва треть от первого состава – остальных он безжалостно списал в обычную армию. Но тех, кто остался, натаскал он изрядно. А вооружил еще лучше.