— Ну, здравствуй, товарищ Бурнин! Пошли на дорогу. Дела у нас с тобой — горы Кавказские! — воскликнул Ивакин.
Они вышли из блиндажа КПП на шоссе, где ожидал броневик Ивакина и мотоциклисты Бурнина.
— Командарм приказал срочно выставить по правому берегу заслоны, задерживать отходящих и приводить их в воинский вид, пока на левом берегу наши части прочно займут рубеж, — продолжал Ивакин. — На деле теперь доказывай, что ты, как по-царскому говорили, «штаб-офицер»! Ведь я еще в царской армии побывать успел... Не веришь? По-твоему, я молодой? — чуть с похвальбой сказал он, и при этом курносое лицо его показалось еще моложе и чуть наивным.
Члена военного совета армии Ивакина Бурнин знал как человека, которого любили бойцы и уважали командиры. В первый момент он производил на скептика впечатление слишком шумного бодряка, который нарочито подделывается под народный говор, чтобы быть ближе к массе. Но при более близком знакомстве умному человеку делалось ясно, что живой темперамент, шумная говорливость и простота — это свойства его характера. Он говорил многовато, но не болтал, а все время сам действовал...
После сумбура, который творился по пути на шоссе, вид района, где вмешался в стихию Ивакин, наконец несколько успокоил Бурнина.
Заградительные отряды, выставленные членом военного совета из состава запасных батальонов, выдвинутых вчера к передовому КП, уже начали образовывать с запада новый рубеж, насыщенный пулеметами, автоматами и противотанковой артиллерией. По мысли Ивакина и Балашова, этот импровизированный рубеж должен был послужить заслоном, пока на указанных и ранее оборудованных позициях наладится настоящая оборона силами отходящих частей. Вперед он успел выслать группу разведчиков.
— Черт, всю ночь не спал, и сна ни в одном глазу! — сказал Ивакин. — Из драпачей сформировал уже около двух батальонов справа, а новые резервы для формирования так и текут! Теперь уже самих драпачей в заградители ставлю!.. А знаешь, Бурнин, пожалуй, у нас за левым флангом очень серьезный прорыв! — сказал Ивакин, понизив голос. — И на нашем правом беда: связи-то с Мушегянцем и Лопатиным так и нету! От Острогорова и Ермишина тоже ни слуху ни духу, и Чалого нету. И куда подевался?! Как в воду! Ну, как ты считаешь, Балашов-то командовать будет? — вдруг спросил, прищурясь, Ивакин интимно и доверительно, так что Бурнин смутился. Он все не мог привыкнуть к своей новой роли оперативника штаба армии и потому при подобных вопросах в первый момент чувствовал как бы подвох.
— Вы же сами, товарищ член военного совета, его знаете, — неуверенно ответил Бурнин. — А сейчас он, как вы...