По лагерному, серому, истоптанному и выщипанному догола пустырю появились зеленые блики первых травинок, а за проволочной оградой можно было уже разглядеть и подснежники. При взгляде на первую золотистую головку одуванчика у Балашова стеснило дыхание...
Балашов, Батыгин и Генька уже с месяц как начали тренироваться на физическую выносливость. Они охотно брались за носилки каждый раз, когда было нужно куда-либо переносить больных; с особой охотой вне очереди таскали тяжелые бачки с завтраком и обедом.
Вечерами, в свободное время, все трое неустанно ходили вдоль лагерной магистрали, тщательно отрабатывая твердость поступи и правильное дыхание. Товарищи стали их в шутку звать «тремя мушкетерами».
Ночами, нередко случалось, Балашов просыпался, охваченный тревогой, проводил рукою по лбу, покрытому крупными каплями пота. Кто-то из товарищей что-то во сне бормотал, кто-то стонал и чесался, изъеденный блохами. Снились ли им тоже побеги, запахи влажной земли, шорох росистой травы под ногами?
Иван не старался снова заснуть. Он бесшумно одевался и осторожно выскальзывал за дверь, прокрадывался на зады, за бараки, ложился на землю и полз по-пластунски через пустырь...
Все расстояния и направления были здесь измерены. Двадцать метров, сорок, семьдесят... Сердце колотилось от физического перенапряжения и усталости, дыхание становилось хриплым и громким. Часовой с пулеметной вышки вдруг повертывал на пустырь луч прожектора. Балашов замирал... Если в этот миг шевельнешься, часовой ударит пулеметной очередью по пустырю, прожекторы прочих вышек скрестятся здесь, в этой точке, где он лежит, осветят, и его расстреляют наверняка...
Луч прожектора пробегал по блоку, задерживался у колючей ограды лагеря и скользил по крестьянской пашне, которая начиналась сотнях в полутора метров за лагерем. Иван полз обратно, на дрожащих ногах входил, обессиленный, в свой барак и, свалившись на койку, слышал только, как колотится сердце...
У молодой, только что оформившейся подпольной лагерной организации было достаточно дел. Ей нужно было все охватить, вникнуть во все, не упустить из виду опасных людей, которые могли прибывать в массе поступающих новых больных, следить за лечебным делом, за делом питания, за фронтовыми сводками и политическими кампаниями фашистов, за расстановкой медицинского персонала по блокам и по баракам, но главное дело, которое требовало огромных усилий и всеобщей дружной поддержки, — это были побеги, их подготовка, их всестороннее обеспечение и безопасность. Немало внимания требовали и карты Германии, их изучение. Энтузиасты этого дела майоры Барков и Кумов разрабатывали маршруты, каждый по своему варианту. Кумов — через Одер и Вислу, по Беловежской пуще и Пинским болотам. Барков — на юг: Судеты — Карпаты — Словакия— Украина.