– Пли! – рявкнул я запоздало.
Молли упала на попу в снег, еще продолжая бормотать, и смеясь. Гарри и Хоуп, самые маленькие дети, быстро запрыгнули на нее, и с этого момента урок защитной магии плавно превратился в давнишнюю традицию детей Карпентеров – сгрести как можно больше снега за шиворот друг другу. Я стоял и усмехался, смотря на них, и мгновение спустя увидел, что их мать стоит рядом со мной.
Черити Карпентер передала дочери свою окраску и телосложение. Черити и я не всегда ладили, фактически, мы почти никогда не ладили, но сегодня вечером она тоже улыбалась детским выходкам.
– Добрый вечер, господин Дрезден, – пробормотала она.
– Добрый день, Черити, – ответил я дружелюбно. – Это у вас часто случается?
– Почти всегда, после первого настоящего снегопада года, – сказала она. – Вообще, обычно это ближе к Рождеству, чем к Хэллоуину.
Я наблюдал за шумно играющими детьми. Хотя Молли уже сильно выросла во многих смыслах, сейчас она совсем легко вернулась к детству, и мне было приятно на это смотреть.
Я ощутил, что Черити разглядывает меня, и поглядел на нее, подняв вопросительно бровь.
– Вы никогда не играли в снежки с семьей, – сказала она спокойно, – верно?
Я покачал головой и переключился на детей. – Никакой семьи, чтобы было с кем играть, – сказал я. – Иногда дети пытались играть в школе, но учителя не позволяли. А некоторые дети делают это сердито, а не для развлечения. Всяко бывает.
Черити кивнула, и также стала смотреть на детей.
– Моя дочь. Как движется ее обучение?
– Хорошо, я думаю, – сказал я. – Ее таланты абсолютно не близки к моим. И она не собирается стать боевым волшебником.
Черити нахмурилась.
– Почему Вы говорите это? Вы думаете, что она не достаточно сильна?
– Сила не имеет к этому никакого отношения. Но ее самые большие таланты делают ее неподходящей для боевых действий.
– Я не понимаю.
– Видите ли, у нее хорошо получаются тонкие вещи. Деликатные вещи. Ее способности при обработке прекрасного, чувствительного волшебства являются выдающимися, и все время растут. Но та же самая чувствительность означает, что у нее есть проблемы, при встрече с психическими усилиями реального боя. Это также делает грубый физический материал реальным вызовом ей.
– Например, останавливать снежки? – спросила Черити.
– Снежки – хорошая практика, – сказал я. – Ничто не пострадало, кроме ее гордости.
Черити задумчиво кивнула.
– Но Вы учились не на снежках, верно?
Память о моем первом уроке ограждения при Джастине Дюморне не была особенно сентиментальна.
– Бейсбольные мячи.
– Боже милосердный – сказала Черити, качая головой. – Сколько Вам было лет?