Она любила его.
Но если она сейчас ему это скажет, не использует ли он это признание против нее? Как наказание? Вдруг он скажет, что не может любить шлюху? Но Мэллори устала убегать. Во рту у нее пересохло. Холод сковал ее всю изнутри.
– Я боюсь.
Черты лица Айзека смягчились, но взгляд стал еще пристальнее.
– Я знаю. Тебе просто придется решить, стою ли я такого риска.
Она смогла пройти уже немалую часть пути. Она извинилась. Она стояла сейчас перед ним. Что он мог сделать? Вышвырнуть ее из дома ее дочери? Нет. Сказать ей, что она опоздала с признаниями? Конечно, мог. Ну и что? Не лучше ли знать, чем не знать? Мэллори переступила с одной босой ноги на другую, обхватила себя руками, согреваясь и набираясь храбрости. И наконец заставила себя открыть рот. Она произнесла слова:
– Я люблю тебя. – И осталась стоять и ждать, что за этим последует.
Айзек отодвинул кресло от стола и раскрыл объятия.
– Иди сюда, Мэл.
Она бросилась к нему, испугавшись, что он передумает. Айзек обнял ее, усадил на колени и прижал к себе.
– Я люблю тебя, Мэл. Господи, перестань трястись. Я не собираюсь делать тебе больно.
– Но я сделала тебе больно.
– Только потому, что ты не доверяла мне настолько, чтобы поделиться со мной. – Он гладил ее по спине.
Мэллори откинула голову и посмотрела ему в глаза.
– Как ты можешь меня любить? Ведь я спала с другими мужчинами! – Она не понимала.
– Ты спала с ними потому, что боялась. Меня и того, что было у меня. Боялась любви. Я позволял тебе убегать, потому что понимал, однажды ты устанешь. Ты ведь устала убегать, верно?
Глаза Мэллори застилали слезы. В горле встал ком.
– Да, – еле слышно прошептала она.
Айзек коснулся ее лица.
– Когда ты даешь мне слово, я тебе верю. Когда ты говоришь мне, что я – это я, а не другой мужчина, я тебе верю. Ты никогда не лгала мне. Ты не обещала встречаться только со мной. Ты мне все говорила. Единственная, кому ты лгала, – это ты сама.
Мэллори поежилась и прислонилась к Айзеку, прижалась к нему. Он крепче обнял ее.
– Ты ведь знаешь, верно?
Голос его прозвучал хрипло от волнения и гордости:
– Что ты кончаешь только со мной? Да. Потому что ты всегда плачешь. Словно я дарю тебе драгоценный подарок.
– Я никого не хочу. Только тебя. – И теперь уже, чтобы сказать ему это, никакого особенного мужества от нее не потребовалось: – Я люблю тебя.
– Скажи мне это снова, когда я буду в тебе.