Он покачал головой.
– Доверься себе, Клэр. Продолжай. Что произошло? Она издала дрожащий вздох, повернув свою руку так, чтобы ее пальцы сцепились с его в замок, и он провел своим большим пальцем по бледной полоске кожи там, где прежде было ее кольцо.
– Я так боялась идти в амбар тем утром, что не могла заснуть той ночью, – сказала Клэр. – И в какой-то момент ночью мне, должно быть, пришла идея послать Ванессу. Утром, как она говорит, я разбудила ее и сказала, что Зэд просил ее выйти и помочь ему. – Она отклонилась, чтобы посмотреть на него. – Почему кому-то из нас обязательно нужно было идти? Почему я просто не повернулась на бок и не стала спать?
– Я не знаю.
– Может быть, он сказал мне, что у меня будут неприятности, если я не помогу ему.
– Что произошло после того, как ты велела Ванессе идти?
– Она ушла, а я, припоминаю, пошла вниз и сидела за завтраком с Мелли и моими дедушкой и бабушкой, пока она была в амбаре. Мой дедушка ел яйца. Я вспоминаю это, потому что от их запаха меня тошнило. – Она посмотрела на него. – Я очень нервничала, Джон. Я помню, что очень нервничала.
Он кивнул.
– Мой дедушка называл меня «солнышком», но я даже не улыбнулась ему. Потом Мелли или кто-то еще спросил, где Ванесса, и я сказала им, что она в амбаре, помогает шерифу Паттерсону. Я думаю, что Мелли сказала что-то вроде «какая хорошая она малышка, Ванесса», потому что я почувствовала к ней ревность. О! – Она неожиданно улыбнулась. – Мед!
– Мед?
– У меня было смутное воспоминание о банке с медом, и я думаю, это из того утра. Мы ели пончики, и я намазывала свой медом, давая ему литься с Ложки во все маленькие дырочки пончика, и моя бабушка велела мне не играть этим. И в этот момент в дверях появилась Ванесса.
Джон был изумлен работой ее памяти. Если бы он не знал лучше, он бы подумал, что этот гобелен сцен был не чем иным, как созданием воспаленного воображения.
– Мелли сказала: «Доброе утро, ангел» Ванессе и предложила ей пончик, – продолжала Клэр. Но Ванесса сказала, что она не голодна. Я не могла смотреть на нее, Джон. – Она отпустила его руку, чтобы прижать свой кулак ко рту. – Я просто уставилась на свой пончик, и все время свет в кухне отражался в маленьких лужицах меда.
На мгновенье она, казалось, ушла в воспоминания. Он спокойно ждал, наконец он позвал ее:
– Клэр?
– Я ее не любила, – сказала она тихо. – И сейчас не люблю. Она – красивая. И я знаю, что именно в этом и была причина, но она была такой напористой, и сильной, и грубой у меня в квартире.
Он кивнул, вспоминая холодный тон Ванессы по телефону.