– Пожалуйста, не нужно, – все, что смогла сказать Ванесса до того, как разрыдалась. Она была утомлена. Устала от телефонных звонков. Устала от вопросов.
Единственным звонком, в котором чувствовалась сердечность, был от Дарси, которая плакала в трубку, и бранила Ванессу за то, что та ничего ей не рассказала. Брайан предположил, что, если бы она ответила на все звонки Клэр, она могла бы найти поддержку также и там, кроме всего прочего. Он, вероятно, был прав, но у нее не было сил разговаривать с сестрой прямо сейчас.
– Я позвоню ей, когда мы вернемся в Сиэтл, – пообещала она. И действительно, позвонит. Ее злость на Клэр прошла, ей стало понятно, что она была направлена не на того человека. Ее сменила растущая симпатия. Клэр сражалась со своими воспоминаниями. Ванесса видела слишком много женщин в разгаре этого сражения, чтобы смогла отмахнуться от страданий сестры. Но сейчас ей нужно было отстраниться от всего.
Водный велосипед качался слегка на воде, и солнце согревало ее лицо, и, несмотря на потрясения последних дней, Ванесса чувствовала себя в мире и ладу с собой, как никогда за последнее время. Она сделала то, что должна была сделать. Если ей поверили, хорошо. Если нет, какое это имеет значение? Уже то было ясно, что Зэд Паттерсон перепугался. Он собирался включить помощь подросткам в свой законопроект просто для того, чтобы она от него отвязалась.
– Давай не будем больше сходить на берег, – сказал Брайан.
Она покачала головой, не отрываясь от его плеча.
– Никогда больше?
– Ну, может быть, только для того, чтобы поесть. И все.
– А может быть, чтобы посетить врача, – предложила Ванесса.
– Врача?
У меня задержка на полторы недели. Рука Брайана крепче сжала ее плечи.
– Стресс?
– Может быть. Я немного подверглась стрессу.
Они замолкли на мгновенье. Она могла чувствовать, как Брайан переваривает новость, и она улыбнулась про себя.
– У тебя раньше когда-нибудь была задержка на полторы недели?
– Никогда.
– Ван. – Его голос был хриплым, и она обхватила его руками и прижала к себе, пока их велосипед легко скользил по воде под безоблачным небом.
Парк аттракционов Винчестер-виллидж,
штат Пенсильвания
Винчестер-виллидж была пустынна. Клэр и Рэнди шли между скелетом американских гор и огромными, простирающимися до неба лапами, которые летом держали машины, набитые визжащими подростками. Парк аттракционов не должен был открываться до конца мая, и он вызывал чувство, как будто вы были в городе-призраке, безжизненном и забытом. Трудно представить его ожившим.
У нее не возникло никаких препятствий для получения разрешения посетить парк в мертвый сезон. Она позвонила в отдел связей с общественностью парка и поговорила с человеком по имени Скотт Меррик, сказав ему, что она – внучка Винцента Сипаро и что она не видела его карусель с детства, не будет ли возможности посмотреть на нее сейчас. Меррик сказал, что ее примут с распростертыми объятиями в любой день, и вообще он сам большой любитель карусели, и они поболтали по телефону несколько минут о лошадках Сипаро эры ее прадеда. Меррик сказал, что он ездил на них верхом, когда был ребенком. Он едва бы мог отличить лошадок, вырезанных ее дедом от тех, которые вырезал ее прадед, за исключением подписи и растительного узора, который украшал упряжь Джозефа Сипаро. Этот человек действительно разбирался в раскрашенных лошадках.