Кровь на фарфоре.
Она потерла глаза рукой, как будто пытаясь стереть этот образ, и почувствовала облегчение, когда он быстро растаял.
– Звучит как-то уж очень идиллически, – сказал Рэнди. – Кэри – это мой сын – ему десять лет, и я не могу представить, чтобы он довольствовался развлечениями на заднем дворе. Я не уверен, что ему хватило бы одной карусели. Если только отчасти. – Казалось, Рэнди погрузился в раздумья на мгновение.
– У вас есть семья, – сказала Клэр удивленно. По какой-то непонятной причине она воображала, что он не женат, и была рада, что после такого трудного разговора у него есть к кому пойти домой.
– Я – разведен, – сказал Рэнди, быстро разрушив ее фантазии. – Уже почти год. Мой сын живет с моей бывшей женой, но я изредка с ним вижусь.
– Ну, я рада, что у вас находится время для него.
– Да. – Рэнди поспешил переменить тему разговора.
Он смахнул крошки со своих серых шерстяных слаксов, а потом выпрямился, облокотившись спиной о край спинки скамейки. – И вы часто катались на карусели?
– Да. – Клэр улыбнулась. – Все мое детство было длинной, удивительной поездкой на карусели.
Его улыбка слишком медленно появилась у него на лице, подумала она, несколько уязвленная.
– Ну, – сказал он, – если дело обстоит так, тогда вам очень повезло. Я рад за вас, и даже завидую. Но все равно, я вам не верю. Слова «счастливый» и «детство» совершенно из разных предложений.
Она покачала головой, смотря на него.
– Я думаю, все зависит от того, что считать главным, – сказала она. – Конечно, в жизни ребенка бывают и плохие времена, и если ограничиться только этими воспоминаниями, вся картина исказится. А как обстоит дело с вашим собственным сыном? Вы можете сказать, не покривив душой, что у него несчастное детство?
– О, да. Я могу сказать это совершенно определенно, и это меня очень мучает. А как у вашей дочери?
– У нее детство – счастливое, – сказала она, хотя у нее внутри все сжалось при воспоминаниях о ссорах, которые происходили последние несколько лет, прежде чем Сьюзен уехала учиться. Хотя это нормально. Совершенно нормально в подростковом возрасте.
– Вы называете свою мать «Мелли»?
– Да. Она говорила, что чувствует себя слишком старой, когда ее называют «мамой».
Он еще раз как-то подозрительно улыбнулся, когда снова выпрямился на сиденье и стал убирать их пустые стаканчики в корзину.
– Послушайте, – сказал он, – не хотите ли вы посмотреть «Волшебника из Дассанта»?
– Мы бы с удовольствием, – ответила она, а потом быстро поняла, что он, возможно, и не собирался приглашать Джона. Она покраснела от этого предположения, но не успела и слова произнести, как Рэнди снова заговорил.