– Температура нормальная. Я – в порядке, – Амелия рассмеялась. – Я была несколько не в себе прошлой ночью, правда?
Клэр потянулась, чтобы погладить Амелию по руке.
– Для тебя эта ночь была нелегкой.
– Ну, я думаю, просплю весь день, поэтому тебе вовсе незачем тут оставаться.
Клэр предложила сходить в бакалейный магазин или сдать белье в стирку, но Амелия и слушать об этом не хотела. Клэр могла бы и настоять, если бы не чувствовала соблазна провести день с Рэнди и с табуном деревянных лошадок. Она позвонила ему снова из кухни Амелии, и спустя несколько часов уже ехала в его машине по дороге в Смитсониан.
Странно ходить по музею рядом с мужчиной, с мужчиной, чья рука случайно касалась ее, чьи глаза были почти на уровне ее собственных глаз. Странно не вести переговоров об узких дверных проходах и расположении лифта. Это было освобождение, и она почувствовала укол совести за то, что заметила эту разницу.
Вдоль стен располагалось несколько образцов карусельных лошадок, и Клэр не пришлось даже обмолвиться о самой привлекательной, самой красивой из них. Он сразу же направился к каурому скакуну, даже не успев прочитать табличку, которая идентифицировала его как творение великолепного Сипаро.
– Изумительно. – Рэнди пренебрег предостережением не трогать руками и положил руку на резное седло. Он восхищался золотой гривой, развевающейся на ветру на гордо поднятой голове коня.
– Это листовое золото?
– Да. – Она провела рукой по морде лошади, вспоминая, как приятно было наблюдать, как ее дедушка старательно прилаживал тоненькие листочки золота на липкую от лака поверхность гривы.
– Крылья бабочки, – сказала она.
– Что?
– Мой дедушка говорил, что золото было толщиной с крылышко бабочки.
– О! – Рэнди улыбнулся. – А где же все остальные лошадки, которых вырезал ваш прадедушка?
– Некоторые – в музеях, некоторые – на каруселях по всему миру. Ближайшая карусель – в Нью-Джерси. Некоторые принадлежат коллекционерам. – Это была неприятная для нее тема. Ее семейство оказалось недальновидным и не владело ни одним из этих сокровищ. Ни одной лошадки работы Джозефа Сипаро не сохранилось в семье.
– А карусель, та самая, что дедушка построил в амбаре? Что с ней произошло?
Клэр подошла к другим лошадкам – изукрашенным позолотой и самоцветами. Красивые сами по себе, но далеко не Сипаро.
– Когда мой дедушка умер, мать продала ферму и подарила карусель Парку аттракционов в Винчестер Виллидж, штат Пенсильвания. Я не видела ее с двенадцати лет.
– Правда? Не хотелось бы посмотреть?
– Да, и я всегда собиралась. Каждый год, пока Сьюзен была маленькой, мы обычно строили планы поехать туда, но всегда что-нибудь мешало.