Хозяйка, мать Виктора Рогова, оставила кухню на попечение подруги и выглянула в коридор:
- Витю-юша! Витюньчи-ик! Голубочек мой... Кто-то ещё пришел, открой пожалуйста.
Сын еле-еле расслышал просьбу сквозь веселый гомон гостей, уже собравшихся к праздничному столу по случаю его возвращения:
- Хорошо, мамуля. Иду!
Пройдя через прихожую, Рогов поинтересовался:
- Кого надо?
За дверью молчали, и пришлось повторить:
- Ну, кто там еще?
- Шеварднадзе.
- Какой Шеварднадзе? - Не понял Виктор.
- Эдуард Амбросьевич! Какой же еще...
Рогов отворил. На пороге стоял и довольно скалился высокий, светловолосый парень в форме прапорщика погранвойск.
Звали гостя Павел Симонович Ройтман, и Виктору он доводился двоюродным братом.
- Здорово!
- Приветик.
Родился Паша в один год с Роговым, но в Ленинграде. И не на окраине, а в самом центре - в одной из комнат огромной коммунальной квартиры. Дом был ещё дореволюционной постройки, аварийный, и сколько себя Павлик помнил, витал над ним дух скорого, но так и не состоявшегося капитального ремонта.
С детства Паша был робок и деликатен. Отчаянные, звучные мальчишеские поступки, вроде вытаптывания цветов на клумбах или спускания соседской кошки по водосточной трубе, всегда давались ему с неимоверным трудом.
Разумеется, это не способствовало его авторитету в глазах сверстников. Поэтому, Павел прямо из кожи вон лез, чтобы изжить в себе издержки хорошего семейного воспитания и заработать репутацию дворового хулигана - но дальше того, чтобы исподтишка наступить случайному прохожему на пятку и не извиниться, дело так и не продвинулось...
Таким образом, во взрослую жизнь Паша Ройтман всупил с аттестатом о среднем образовании, незаконченной музыкальной школой по классу трубы и твердой уверенностью, что все законы писаны для дураков и трусов.
Это его убеждение полностью разделяли и двое ближайших друзей, одним из которых считался двоюродный брат Виктор, а другим - некто Ян Карлович по прозвищу Папа Карла, сосед по дачному участку.
Этот самый Карла был всего на несколько лет старше Ройтмана, но к началу восьмидесятых уже заработал в определенных кругах репутацию восходящей звезды экономического криминала.
Рогов же наоборот - поражал неустанно воображение Павла дерзостью планов и рассказами о мнимых победах на любовном фронте.
- Деньги - это не проблема! - Отмахивался Виктор от досужих вопросов. - Хочешь, грабанем сберкассу?
Ройтман кивал: он готов был на все, лишь бы вместе. Но в последний момент запланированный налет всегда почему-то срывался, и до следующей роговской затеи приятелям предстояло довольствоваться тихими, почти безобидными жульничествами по сценариям Папы Карло.