– Ты чем-то озабочена? – почти с надеждой прошептал он.
– Нет, – с чудесной улыбкой ответила она.
– Нет?
– Нет, Тигр, – прошептала она. – Нет.
Он вздохнул, наслаждаясь ее ласками и поцелуями, продолжая гладить ее по лицу. Это был катастрофический стыд. Статистика просто убивала его. Один шанс из десяти тысяч, – да, к этому он должен быть готов. Но теперь. Это бы разбило другого человека. Исполненный печали, он вынужден был предпринять решительные действия. Странно, но стишок детской песенки возвратился снова. Он звучал внутри его и снаружи… только мгновение и исчез. И тогда он подумал: к чему идет Соерсвилль? Правда ли это? Невероятно. Он знал. Слезы уже невозможно сдержать. Он склонился над ней и поцеловал ее, чтобы она не увидела его слез. Он гладил и ласкал ее, теплую, юную, любимую…
– Ты собираешься рассказать своей жене? – счастливо улыбаясь, спросила она.
– Сегодня вечером, – вынужден был ответить он, запечатав ей губы поцелуем, самым нежным поцелуем, а его руки оставили ее лицо и нашли ее шею, задержавшись здесь, лаская ее. Ее голова была откинута назад.
– Тигр… – сказала она со вздохом, готовая взлететь от счастья. Дорогой… – прошептала она, когда он покрывал поцелуями ее шею, такую белую и нежную, он ласкал ее обеими руками. Ей это очень нравилось.
– Мне это так нравится… О!.. – сказала она.
Ее голос дал ему знать, что она готова на все. Ее теплое тело. Ее сердце, стучащее горячо в этом прекрасном теле. Он смотрел на нее. Слишком прекрасной казалась ему эта милая девушка. Вот и все.
– Любимая… ты – настоящий рай… – шептал он, и миллионы лет печали звучали в его голосе… Его любящие руки продолжали ласкать ее шею…
– Дорогой, – задыхаясь, шепнула она на вершине блаженства…
Понс был в раздевалке, где уже собралась почти вся команда. Он обходил каждого игрока, проверяя его экипировку. Все они, пританцовывая, надевали свои доспехи, перед тем как выйти на поле. Сегодня они делали это несколько замедленнее, чем обычно, не так оживленно, хотя, сказать по правде, их необычная скованность не особенно бросалась в глаза. Хотя оттенок печали, конечно же, витал в атмосфере раздевалки. По покойному лидеру болельщиков команды тосковали и горевали все как один. Без исключения. Понс знал это. Они готовились к тренировке, и Понс с радостью заметил, что отсутствовала лишь горсточка игроков, менее трети команды, трое или четверо. Хотя еще оставалась надежда, что они появятся. По крайней мере, он надеялся на это. Правда, он только что потерял надежду на Джима Грина. Ну, ничего, завтра вечером тот обязательно будет на тренировке. Конечно, не позднее завтрашнего вечера. Несомненно. По правде говоря, сам Тигр несколько задержался сегодня, но эта задержка вполне объяснима. Видимо, Тигр, рассуждал Понс, сейчас как раз связался с Серчером. Понс был все еще слегка напуган по поводу этого дела, хотя Тигр уверял его, что не стоит беспокоиться, все будет в порядке. Он надеялся, что так и будет. Он не хотел быть в эпицентре разворачивающихся событий, связанных с Маммером. Что касается этого парня, Маммера, никто никогда о нем не узнает, и он будет продолжать преподавать здесь до конца своей жизни, если, конечно, он не виновен в гибели Джилл. Во всяком случае, это отведет подозрения от Джима, и его освободят. Что он мог еще сделать? Тигр одобрил его поступок полностью. У него не было выбора…