– Ив какой же день Конституция была подписана? – спросил он, глядя на свою любимую доченьку.
Она встряхивала длинными светлыми волосами – что за прелесть эта девочка! – и надувала губки.
– В среду? – говорила она.
– Просто назови дату подписания, – уточнял Тигр.
– А ты с мамой ходил на свидания? Ну, что вы скажете, почему это вдруг она задает такой непонятный вопрос? Что за шалости?
– Отвечай же. А-а-а? Папочка… – просила она.
– Спроси у мамы.
– Ты хотел сказать, у матери, не так ли?
Недавно она пришла к выводу, что лучше всего она должна обращаться к матери именно так. Она уже выросла, сказала она. Тигр ничего не имел против. Он понимал маленьких девочек. Он только усмехнулся. Она действительно прелестное создание. Она так любила своего папочку.
– Именно так я и хотел сказать, – ответил он.
– Так почему же ты не сказал это сразу? – спросила она. – Знаешь, что мы сегодня делали в школе? Хочешь знать? – спросила она также.
– И что же вы делали? – спросил он, зная, что должен задать ей этот вопрос.
– Я не собираюсь рассказывать тебе, – сказала она.
– Это было что-то плохое?
– О, нет… я бы рассказала тебе, если это было плохим!
– Если бы было плохим, – мягко поправил ее Тигр.
– Разве нужно так говорить, папа? Я никогда не могу понять этого…
Вот такая она была всегда, снова принялась подшучивать над ним.
– Я никак не могу дождаться того дня, когда буду ходить в среднюю школу, папочка.
Он ей улыбнулся. Это было бы великолепно!
– Я буду ходить па твои занятия, папа?
– Думаю, да.
– На какие, папа? О, скажи же, на какие? Ты будешь ставить мне только отличные отметки, правда ведь? – Она была взволнована.
Он видел ее теплое личико, порозовевшее от волнения. Ее щечки порозовели, похорошели. Она по-своему уже очень женственна. Вылитая мать, хотя обычно на ночь она одевала ночную сорочку, сейчас на ней пижама, под которой угадывалось ее горячее тельце. Он нежно улыбнулся ей.
– Разве я тебе не говорил раньше, что ты должна будешь много поработать, чтобы заслужить отличную оценку.
– О, а я уже забыла… Папочка, расскажи мне еще раз!
Он еще раз напомнил о своих требованиях ко всем ученикам, без исключения, даже к родной дочери.
– Надеюсь, я буду выполнять все, что ты задашь на дом.
– Я тоже так думаю.
Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Как у тебя прошла тренировка, папа?
– Очень хорошо.
И это было правдой…
– Я хочу стать предводительницей болельщиков твоей команды, внезапно сказала она с сияющими глазами. – Я очень хочу быть ею, когда поступлю в среднюю школу!
Он снова улыбнулся.
– Если очень постараешься, я уверен, ты ею станешь.