Небеса начали темнеть, но Гаррет смотрел прямо перед собой – туда, где небо сливалось с водой. По радио передали штормовое предупреждение. Щелчки и треск, сопровождавшие сообщение, подтверждали приближение грозы. После секундного колебания Гаррет выключил радио и еще раз оценивающе осмотрелся вокруг. Еще есть немного времени, решил он. Ветер был сильный, но пока предсказуемый.
Написав это письмо Кэтрин, он написал еще одно для Терезы – о нем он уже позаботился. Но он знал, что сегодня же должен отправить и письмо, предназначавшееся Кэтрин. С Атлантики надвигалась череда штормов; судя по прогнозу, который он смотрел по телевизору, в следующий раз удастся выйти в океан только через неделю. Он не может столько ждать – это выше его сил.
Волнение усилилось; «Случайность» то высоко подбрасывало на гребне волны, то кидало вниз. Ветер до отказа наполнил парус. Гаррет еще раз оценил обстановку. Глубина здесь большая, но все же недостаточная. Гольфстрим в этих местах проходит только летом, и единственная возможность переправить бутылку через океан – это пустить ее в океан как можно дальше от берега. В противном случае шторма выбросят ее в нескольких милях от Вилмингтона. А Гаррету было просто необходимо, чтобы именно это письмо достигло Европы. Он уже решил, что это будет его последнее письмо Кэтрин.
Тучи на горизонте выглядели зловеще.
Гаррет надел поверх пальто непромокаемый плащ и застегнулся на все пуговицы. Когда пойдет дождь, это послужит ему хорошей защитой.
По мере удаления от берега «Случайность» раскачивало все сильнее. Гаррету приходилось удерживать штурвал обеими руками. Когда ветер внезапно переменился, предвещая начало шторма, он начал менять галс, под углом врезаясь в волну. Менять галс в подобных условиях было трудно, к тому же сильно замедлился ход, но теперь Гаррет уже считал более безопасным идти против ветра, чем возвращаться обратно в порт.
У него начали иссякать силы. Он с неимоверными усилиями перебрасывал гик, веревки выскальзывали из рук, кожа на ладонях горела так, что не спасали даже перчатки. Дважды, когда ветер менялся слишком неожиданно, он чуть не потерял равновесие, и его спасло только то, что эти порывы так же неожиданно стихли.
Прошел еще час в непрестанной борьбе с ветром, но шторм еще не начинался. Казалось, он вообще никогда не начнется, однако Гаррет знал, что это иллюзия. Шторм обрушится на берег через несколько часов. Достигнув мелководья, он усилится, и тогда положение станет по-настоящему опасным. Сейчас это был еще не шторм, а едва тлеющий фитилек, но как только он догорит, разразится настоящая буря.