Наконец, вдоволь поприветствовав сыновей Лота, толпа зашевелилась, выражая явное желание разойтись. И тогда Моргана в последний раз благословила людей и отпустила по домам.
Люди сновали мимо, а я по-прежнему в изнеможении лежала на земле, в ужасе от того, что могло произойти. Почти тут же ко мне подошел Грифлет и, слабую, пошатывающуюся, поднял меня на ноги.
– Говорил ведь тебе не присасываться так к бурдюку с вином, – гудел он, закидывая мою руку к себе на плечо. – Ну что ты за человек – напиться во время святого обряда! Ну, если бы ты не был моим братом…
Я свесила голову и позволила себя волочить, то и дело пошатываясь, как будто была измождена физически так же сильно, как и духовно. Когда мы взяли из конюшни лошадей, Грифлет настоял, чтобы мы направились прямо в монастырь Бригиты.
– Господи помилуй! Что ты с собой наделала? – воскликнула, увидев меня, моя молочная сестра. – Королева ты или нет, но от тебя никому никакого проку, когда ты в таком состоянии. – Она сноровисто меня раздела и уложила в кровать, а Грифлету сказала, что нечего и думать отправляться в путь до следующего утра.
Я откинулась на подушки гостевой кровати, благодарная за заботу женщине, ближе которой у меня, кроме матери, никого не было. Сколько раз она приходила мне на помощь в детстве, перевязывая ссадины, а потом, после изнасилования, поддерживала во мне жизнь. Бригита всегда знала, что делать, и делала все хорошо.
Я устроилась в кровати, молочная сестра села рядом, и я рассказала ей о своем приключении, умолчав лишь о том, что Мордред был сыном короля Артура.
Когда я кончила, Бригита нахмурилась:
– Моргана всегда тебя недолюбливала, особенно после того, как ты вышла замуж за Артура. Как ее, наверное, бесило, что собственная мать больше благоволит к тебе, чем к своим дочерям. О, – продолжала она, когда я попыталась ее перебить, – я знаю, долгие годы они жили отчужденно, и не твоя это вина. Но подумай, если бы не Артур, муж Морганы мог бы стать верховным королем, этого вполне достаточно, чтобы желать тебе зла.
Ирландка взглянула на меня и покачала головой.
– Кажется, ты никогда не престанешь испытывать судьбу, которую дали тебе боги.
Я скривила какое-то подобие улыбки, а сама подумала, уж не забыла ли сестра, что ей, как христианке, не пристало верить в древних богов. Завиток ярко-рыжих волос выбился у нее из-под покрова. Я протянула руку и заправила его обратно.
– Ты всегда в любом темном закоулке видишь домовых или чертенят.
– Будь что будет, – ответила она и поспешно перекрестилась. – Но мы обе знаем, как хитроумна Моргана. Обещай мне, если придется трудно или почувствуешь опасность, ты приедешь ко мне, где бы я ни была.