Не веря себе, я глядела на него и за горестью и смущением разрастался гнев.
– Выслушай же меня, черт возьми. Я – твоя жена и собираюсь сказать тебе что-то важное.
– Я слушаю, – объявил он, и его слова приглушило полотенце, которым он вытирал лицо.
– Вовсе нет! Ты, как всегда, не обращаешь на меня никакого внимания. – Разочарование и усталость заставляли мой голос звенеть от напряжения. Я отшвырнула расческу и направилась к окну. Невысказанные слова сгущали царившее между нами молчание. Он подошел и встал рядом у рамы, а когда заговорил вновь, его речь полилась спокойно и вразумительно:
– Ты хочешь сказать, что не пыталась разбить любовный союз. Я это знаю. Об этом знает весь двор. Как и то, что вы с Лансом… – тут он осекся и положил руки мне на плечи, – очень близки. Я это тоже знаю. Я всегда знал, что у тебя кто-нибудь появится, но не думал, что это будет он. Даже если ты меня не покинешь, я всегда знал, что могу тебя потерять. Потерять, даже если ты останешься со мной. Наверное, он дает тебе то, на что у меня не хватает времени, или я не знаю, как тебе это дать. Стихи, философия, что-нибудь в этом роде.
На мгновение вновь воцарилось молчание: на этот раз податливое и полное боли. Он крепко сжал мои плечи, и я не могла обернуться и увидеть на лице горе, которое слышала в голосе. Наконец его руки слегка разжались, а голос зазвучал жестче:
– Весь двор прекрасно это знает и может делать из этого какие угодно выводы. Я предпочитаю радоваться тому, что мой помощник и моя жена такие добрые друзья. Было бы ужасно, если бы вы были врагами: ведь и с тобой и с ним мне приходится так много проводить времени. А что касается происшествия прошлой ночью в саду… Я не хочу о нем слышать. Меня это не касается. И когда бы он ни вернулся – через день, через неделю… – я запрещу говорить об этом и ему.
Ладони Артура скользнули по моим руками и задержались на животе.
– Наша жизнь у всех на виду, дорогая, так будет лучше хотя бы между собой уважать секреты друг друга.
Я вздохнула и склонила голову к нему на грудь, понимая, что так близко к теме в разговорах с Артуром мы еще никогда не подходили. Какую бы горесть, какую бы печаль ни испытывал каждый из нас, все это было надежно упрятано от другого. Но так же, как мы с Лансом сдерживали страсть, думая об Артуре, так и с Артуром мы могли дать друг другу немного утешения, сосредоточившись на Лансе.
– А что, если он вообще не вернется? – прошептала я.
– Вернется. Вот увидишь. – Голос Артура приобрел обычную уверенность. – Когда пройдет потрясение, вызванное известием о его отцовстве – а любому мужчине немудрено разволноваться, узнай он о своем сыне вот так, – он снова будет с нами. А если до конца недели не получим от него ничего нового, начнем наводить справки. Может быть, он отправился в Джойс Гард. Ну а теперь подвинься-ка, леди, – зашептал он мне на ухо. – У меня замерзли ноги, пора ложиться в постель.