- Все расстояния в Лейдене измеряются минутами неторопливой ходьбы, и довольно скоро они оказались уже на территории Университета. Выстроенные из желтовато-коричневого кирпича, учебные корпуса с островерхими готическими башенками, шпили, сказочные флюгера... Тротуары заставлены подержанными, но вполне приличными автомобилями так, что свободной остается только узкая полоса проезжей части. Неплохо живут студенты.
- Дорогой Университет, - согласился Алексей. И добавил:
Один из старейших в Европе. Тайсон наморщил лоб:
- И на кого, ты говоришь, здесь готовят?
- Ну, много на кого... все-таки, восемь факультетов! - Еще позавчера Алексей побывал в студенческом Информационном центре и получил целую пачку бесплатных рекламных буклетов на английском языке. А наша девочка, значит, будет юристом...
- Строго говоря, она сейчас учится в аспирантуре.
Алексея давно уже распирало от избытка знаний о системе высшего образования в Голландии, однако, Тайсона в данный момент интересовало другое:
- Сколько такое удовольствие стоит?
- Для иностранцев - примерно, тысяч десять долларов. За каждый год.
- Большие деньги.
Алексей покачал головой:
- Насколько я понимаю, для её папы это не сумма.
Занятия в Университете ещё не закончились, и большинство студентов работало в аудиториях, лабораторных корпусах и библиотеках. Изредка, навстречу попадались юноши и девушки, по одиночке и группами, с модными рюкзачками за спиной или со стопками толстых учебников. Молодежь куда-то спешила, храня сосредоточенное молчание, либо весело переговариваясь о чем-то своем, а потому ни на кого не обращала внимания. Здесь было принято ходить пешком: многочисленные велосипеды стройными рядами поджидали хозяев на специальных стоянках университетского городка.
За разговорами, Алексей и Тайсон незаметно перешли по узкому, каменному мосту очередной канал - и сразу же оказались совсем в другой части старого Лейдена. Даже магазинчики и пивные этого района источали пятивековую респектабельность - не говоря уже об уютных домах с палисадниками перед крыльцом, или церковных зданиях. Наконец, выложенная брусчаткой улица, привела двух мужчин на Клокштеег:
- Смотри-ка, - замер Алексей. - Ничего себе!
Напротив, на темно-бежевой, глухой стене красовались нанесенные по-русски, ровным и крупным каллиграфическим почерком, изумительные четверостишия Марины Цветаевой:
Моим стихам, написанным так рано,
Что и не знала я, что я - поэт,
Сорвавшимся, как искры из фонтана...
Алексей прочитал вслух первые строки и повернулся:
- Нет, ты представляешь? Мало ли, что где рисуют, - без особого интереса отреагировал Тайсон.