— Я быстро. — Ребекка опустила на пол Рыжика, и он весело забегал по холлу. — Мне нужно взять грим, шпильки и китовый ус для корсетов. Ну, ты знаешь, обычные женские причиндалы.
Элпью кивнула и подошла к окну, выходившему на улицу.
Ей открылся весьма приятный вид: ряд магазинов, вывески которых покачивались на ветру. Слышался отдаленный треск мушкетных залпов, доносившихся с площади, и голос Ребекки, напевавшей в спальне.
Что имел в виду Рейкуэлл, напомнив Ребекке про ее «маленький секрет»? Элпью огляделась, подметив прекрасную обстановку комнаты. Неужели все актеры живут в такой роскоши? Стены были обиты шелковой парчой, зеркала в холле, как и блестящие зеркальные бра, очень напоминали венецианские. Мебель была украшена изящной резьбой.
Минуточку! Быть может, все это лишь фасад, как в доме графини. И возможно, все остальные комнаты в этом доме обветшали. Элпью на цыпочках прокралась через холл и вошла в помещение за приоткрытой дверью. Взору ее предстала еще одна прекрасно обставленная комната, полная дорогой мебели: красивый обеденный стол и стулья, большой дубовый ящик на буфете рядом с дверью. Элпью не могла удержаться, чтобы не заглянуть в него. Она взялась за крышку. Не заперто. Ящик был до краев наполнен сухими листьями. Элпью запустила в них руку. Чай! Элпью ахнула. Лучший сорт! Да эта женщина, должно быть, богата, как Крез! Все знали, какой роскошью был чай и сколько он стоил. А по аромату и размеру листьев Элпью поняла, что это самый лучший сорт. Большинство индийских лавчонок в городе продавали чай, по виду напоминавший пыль.
Элпью аккуратно опустила крышку и заглянула в буфет. Там, где она ожидала увидеть столовое белье или посуду, рядами стояли бутылки бренди. Вот это да, Ребекка, вероятно, богаче того шотландца, который владеет «Куттсом», новой банкирской компанией, на вывеске которой на Стрэнде красуются три короны.
— Ну как, все хорошо рассмотрела? — В дверях, сложив на груди руки и притопывая ножкой, стояла Ребекка.
Элпью отскочила от буфета и захлопнула дверцу, заставив его содержимое зазвенеть.
Она была уверена, что на ее лице застыло неплохое изображение Ужаса.
— Правильно, что вы боитесь, мистрис Элпью. — Ребекка устремила на нее грозный взгляд. — Уверена, если бы вы смогли по желанию изображать столь чистые эмоции, вы были бы лучшей актрисой во вселенной.
— Простите. — Элпью бочком отодвигалась от буфета.
— И, предупреждая ваши вопросы: да, у меня есть кое-какие деньги. Их оставил мне отец. Он был адвокатом. Вы же знаете, что юристы зарабатывают в сто раз больше всех остальных. — Ребекка вышла из комнаты, и Элпью последовала за ней в переднюю, где пришлось наполнить вещами коробку. — Вам не слишком тяжело?