Проснулся я внезапно. Скатился с кровати и тут же отскочил на пару шагов. Очень вовремя! Лента воды, распластавшись в воздухе, хлюпнулась на подушку, простыню и откинутое одеяло. Тимон с кружкой в руке ошарашенно смотрел на меня.
— Ну, и что это, предположительно, значит? — опасно вежливым тоном спросил я, нашаривая правой рукой деревянную рапиру.
— Как ты это сделал? — внезапно севшим голосом спросил Тимон. — Только что ты спал, и вдруг уже стоишь там!
Сейчас я буду кого-то убивать!
— Неважно, как я это сделал! Важно то, что ты замочил мою постель! — помахивая рапирой, я начал приближаться к Тимону.
— Но я же пошутил! — завопил Тимон, отскакивая от меня.
— Пошутил?! Да знаешь ли ты, что не совсем проснувшийся я смертельно опасен для окружающих, то есть, тебя? Впрочем, нет! Сейчас я тебя убивать не буду! Сначала ты высушишь мне постель.
— А, — отмахнулся Тимон, — через час она сама высохнет.
— Учти, еще одна такая шутка, и я тебе на голову надену вон ту бадью с водой!
— А я тебя на дуэль вызову!
— Не вызовешь! — злорадно сказал я. — Я пока не дворянин!
— Да, действительно, патента у тебя нет, — опечалился Тимон. — Ну, ничего! Я тебя после того, как ты получишь патент, вызову.
— А я твой вызов не приму! — нахально ответил я.
— Это как — не примешь? — глаза Тимона изумленно округлились. — Дворянин обязан принять вызов!
— А я не хочу, чтобы над тобой смеялись! — пояснил я. — Посуди сам: как ты объяснишь повод? Ведро с водой на голову надел? Ха-ха! Дальше: если ты меня победишь — велика ли честь одолеть ученика, который рапиру только-только в руках научился держать! Ну, а если я буду победу праздновать — сам понимаешь, тебе полный амбец настанет! Засмеют.
— Ну, если так смотреть, то — да, — наморщил лоб Тимон. — Ничего! Пошли на тренировку! — глаза Тимона загорелись в предвкушении садизма, который он сейчас применит по отношению ко мне.
Минут пятнадцать Тимон издевался надо мною по полной. Вот он извернулся, пошел на свой излюбленный прием. Не успеваю!!! Клинок идет прямо в грудь… Краски дня внезапно стали тусклее. Или показалось? Птичий гомон перешел в низкий гул. Острие клинка Тимона медленно приближается. Подбиваю его рапирой влево от себя, сам ухожу вправо. Он очень медленно реагирует…Снова вернулись краски. Птичий гомон ломанулся в уши ударной волной. Я стою, уткнув свою деревянную рапиру в живот друга, он недоуменно рассматривает мою рапиру и меня.
— Этого не может быть! — потрясенно бормочет он. — От этого приема не уходят! Как ты это сделал?
— Он вошел в темп! — заявила Аранта. Она, оказывается, стояла и наблюдала за нашей тренировкой.