Самое страшное осталось позади.
Вот уже раскинул еловые лапы Большой Лес. Можно было немного сбавить скорость и даже развести вечером костёр. Но к наступлению темноты осторожный Воларк засыпал кострище землёй и Геби снова залезла в своё одеяло, дрожа от холода. Ступор, связанный со смертью любимого, прошёл и теперь она полностью начала осознавать, как мрачны её перспективы. Воларк сидел возле дерева, курил трубку и печально глядел на дрожащий тёмно-пятнистый кокон, из которого доносились сдерживаемые всхлипы.
— Э-эх… мать! Так-то вот, конячка! — не поворачивая головы, тихонько обратился Воларк к пасущемуся рядом Графу. — Не надо было мне его слушать, когда я предлагал от Эйта избавиться! А так тихонько соорудили бы петельку, за ушко да на солнышко! И не узнал бы никто — вороньё, червячки да мураши за неделю от него и следа не оставили бы. А так ведь он, паскуда, солдатов привёл, а сам, как Гы-Гы в деле увидал, так, небось, в штаны со страху наложил, да первый оттуда удрал, даже драться, с-сука трусливая, не стал! Рыцарь, мать тую в дышло! Да… я таких рыцарей! Ну, попадись он мне на узкой дорожке! И Тригаласа жаль, а девчонке теперь и вовсе полный п…! Ладно, конячка, кушай, отдыхай, да и я спать полезу. Завтра уже полегчей будет!
В конце четвёртого дня их скачки, когда солнце уже стало клониться к низу, среди деревьев показались резные столбы с эльфийскими письменами.
— Считай, добрались… — проворчал Воларк.
Взору Геби предстали зелёные луга, на горизонте виднелись горы в синей дымке. Геби облегчённо вздохнула. Воларк покачал головой.
— Не-е, эта тишина не к добру. Эти хреновы ельфы гостей не любят!
Как подтверждение его слов раздался стук копыт. По бокам, из приграничного леса, выехали четыре всадника.
— Ну вот, я же говорил… — проворчал Воларк.
Всадники окружили их коня. Воларк не ошибся, это действительно эльфы. Зелёные одежды, стройные фигуры, тонкие черты лица. Но "оленьи" глаза смотрели с нескрываемой враждой.
— Эй, вы! Грязные оборванцы! Что вы ищете на нашей земле? — обратился один из них.
Воларк прорычал что-то крайне агрессивное, но Геби жестом, перенятым от Триса, приказала ему помолчать.
— Просим прощения, господа, — обратилась она к говорившему с ними эльфу, — однако, мы знаем о том, что ваш древний народ добр и гостеприимен. Мы действительно пришли издалека, о чём свидетельствует грязь на наших одеждах и телах. Но души и помыслы наши чисты! Я не знаю ваших имён, мое же имя — Габриэла Смит.
— Ты знаешь нашу речь?! И чего же ты хочешь от нас?
— Мне нужно видеть Владыку.