— Джо-он! Ну пожалуйста… Я вдова, мой муж умер, когда я ещё на сносях была. Теперь я Габриэла Зильберштерн… и живу своей жизнью. Зашиваю раны, принимаю роды… На кусок хлеба хватает… Да и в конце-то концов: всё моё приданое между ног удавленное, да вон ещё, в колыбельке лежит… — Геби кивнула в сторону, где Юджиния возилась с тряпичной куклой. Джон захохотал:
— Как была язвой, так и осталась! Кстати, я выслушал только тебя. Теперь позвольте пообщаться с юной леди, — и Джон шагнул к Юджинии, подхватил на руки и подбросил чуть-ли не до потолка. Юджи восторженно взвизгнула.
— Н-да, потолки у вас низковаты, разогнаться негде. Ничего, скоро мы поедем к дяде Джону, у него потолки повыше будут. А маму с собой возьмём? Возьмём? Да? Да-а… Ну тогда идём, скажем маме: мама, поехали к дяде Джону! Мама уже давно согласна, просто хочет, чтобы мы вместе попросили.
— И ничего подобного… — запротестовала Геби, но Джон продолжал обращаться к Юджи, словно та что-то могла понять.
— … а когда приедем к дяде Джону, вместе попросим аиста, чтобы принес Юджинии братиков и сестричек!
— Ну это уж слишком! — возмутилась Геби. Джон не обращал внимания.
— …мама просто ещё не верит свалившемуся на неё счастью, но мы за это на неё не обижаемся, правда, Джини?
— Её имя Юджиния!
— А если ласково — Джини.
Джон всё ещё держал на руках девочку, а та доверчиво обхватила его за шею и прижалась к нему.
— Кроме того, мама не понимает, что Джини нужен папа.
Геби отлично понимала, что это святая правда. Но всё было так неожиданно…
— Джон, хватит, пожалуйста… Ну… мне нужно подумать…
Джон поставил Юджинию на пол.
— Вот видишь, Джини, мама почти согласна. Кажется, мы победили!
— Джон…
— Дьо-о-он… — вставила своё веское слово Юджи. Взрослые обернулись на малышку. Она стояла на полу и тянула крошечные ручонки к Джону. Он снова подхватил её на руки и Юджи крепко обняла его за шею. Геби обречённо плюхнулась на кровать.
— Я поняла… Это заговор!
Джон Уотерфолл и Габриэла обвенчались в начале сентября.
Как, в двух словах, объяснил Габриэле Джон, после службы у конунга, так трагически окончившейся, он вернулся в поместье отца. Как он добился восстановления своих прав на имущество, он предпочёл пока что не распространяться, но теперь у него были и дом и земля. Он всерьёз подумывал о том, чтобы жениться, но барышни в его округе не отвечали его понятиям об идеальной жене. Да, у них было приданое; да, у них были манеры и умения вести хозяйство, но не это привлекало Джона в женщинах. О том, что дочь старого лошадника Джекоба Смита, ныне покойного, вернулась (да ещё и на сносях!) домой, он случайно узнал от какого-то работника на какой-то ярмарке. Источник информации не заслуживал доверия, но на всякий случай Джон решил после ярмарки