Жаль, что Вы так поспешно от нас уехали, но, в общем, я Вас понимаю. Надеюсь, скоро увидимся. Чак уезжает четвертого сентября на подготовительные курсы в Стовингтон.
Джонни, возьмите чек. Пожалуйста.
Будьте здоровы.
Роджер Чатсворт
10 сентября 1977 г.
Дорогой Джонни,
мы с Чарли ужасно обрадовались, что ты наконец отыскался. Приятно получить письмо, написанное прежним Джонни. Одно меня, сынок, сильно встревожило. Я позвонил Сэму Вейзаку и прочитал ему то место из твоего письма, где ты пишешь про участившиеся головные боли. Он советует тебе обратиться к врачу, и немедленно. Он опасается, как бы в поврежденном участке мозга не образовался тромб. Это очень меня беспокоит, и Сэма тоже. С тех пор как ты вышел из комы, у тебя нездоровый вид, а в последнюю нашу встречу в начале июня ты выглядел особенно усталым. Сэм мне этого не сказал, но ему, я знаю, больше всего хотелось, чтобы ты прилетел домой из своего Финикса и чтобы он понаблюдал за тобой. Теперь-то уж тебе грех жаловаться на безденежье!
Роджер Чатсворт дважды звонил нам, и я сообщил ему что мог. По-моему, он искренне говорит, что эти деньги не для успокоения совести и не в награду за спасение жизни его сына. Твоя мать скорее всего сказала бы: этот человек замаливает грехи единственным известным ему способом. Так или иначе, ты взял эти деньги, и, надеюсь, не только потому, что «хотел от него отвязаться». Для тебя, при твоем твердом характере, это не причина.
А теперь самое трудное. Прошу тебя, Джонни, возвращайся. Шумиха постепенно улеглась – ну да, я уже слышу, как ты говоришь: «Чушь собачья! После того, что случилось, она никогда не уляжется», – и в чем-то ты, вероятно, прав, но лишь отчасти. По телефону мистер Чатсворт сказал: «Объясните ему при случае, что после Нострадамуса ни один экстрасенс не потянет больше, чем на короткую сенсацию». Я очень беспокоюсь за тебя, сынок. Меня беспокоит, что ты казнишься из-за погибших, вместо того чтобы воздать самому себе за живых – за тех, кого ты спас, тех, кто был в тот вечер у Чатсвортов. Я беспокоюсь, и вообще ты мне нужен, Джонни. «Как не знаю кто», сказала бы наша бабушка. Поэтому приезжай поскорее, прошу тебя.
Папа
Р.S. Посылаю газетные вырезки о пожаре и о твоем участии в этой истории. Их собрала Чарли. Ты опасался, что «все, кто был тогда на лужайке, проболтаются газетчикам», и, видишь, не зря опасался. Возможно, эти вырезки только расстроят тебя. Тогда выброси их в корзину. Но Чарли подумала, а вдруг, прочтя их, ты скажешь: «Все могло быть гораздо хуже, совесть моя чиста». Надеюсь, так и будет.