В.: И что он ответил?
С.: Он сказал «привет». И все. «Привет, Кит». Как будто все в ажуре.
В.: И как вы отреагировали?
С.: Я, признаться, сорвался. Прямо озверел. А Джонни озирается по сторонам и держится за борт, будто выпасть боится. Тут я вижу, что он совсем плох, он всегда был худющий, а тут еще весь побелел, и рот у него… как бы сказать… вниз опустился. Сначала он даже не понимал, о чем ему толкую. Но потом обернулся и увидел, что творится с линией.
В.: И что же он сказал?
С.: Извинился. Потом… закачался, что ли, и прикрыл лицо рукой. Я спросил, что с ним, а он… понес какую-то чушь. Полную ахинею.
В.: Мистер Стрэнг, комитет особенно интересует все, что говорил Смит, – его слова могут многое прояснить. Постарайтесь поточнее вспомнить, что он сказал.
С.: Сначала он сказал, что все в порядке, вот только пахнет паленой резиной. Мол, покрышки горят. На костре. Потом он говорит: «Аккумулятор взорвется, если вы его подключите». И еще что-то вроде: «Оба динамика на солнце. Так что деревья будут в сохранности». Точнее не вспомню. Я же говорю, чушь какая-то.
В.: Что произошло дальше?
С.: Он начал вываливаться. Я схватил его за плечо, и рука его – та, которой он прикрывала лицо, – упала. Я увидел, что правый глаз у него как будто кровью налит. И тут он потерял сознание.
В.: Больше он ничего не сказал перед тем, как потерять сознание?
С.: Сказал, сэр.
В.: Что же?
С.: Он сказал: «О Стилсоне, папа, подумаем после, сейчас он в мертвой зоне».
В.: Вы точно помните? Он произнес именно эти слова?
С.: Да, сэр. Я их никогда не забуду.
…очнулся я в ремонтной мастерской, в самом начале Роузмонт-авеню. Кит сказал, чтобы я немедленно шел к врачу, иначе он не допустит меня к работе. Мне стало страшно, папа, но не из-за того, о чем подумал Кит. В общем, я сходил к невропатологу, которого рекомендовал мне Сэм Вейзак в своем письме в начале ноября. Видишь ли, я написал Сэму, что побаиваюсь водить машину, так как иногда у меня двоится в глазах. Сэм сразу же подтвердил, что симптомы очень тревожные, но не рискнул ставить диагноз на расстоянии и посоветовал обратиться к доктору Вэнну.
К Вэнну я пошел не сразу. Мозг может сыграть злую шутку с каждым, и я полагал, пока не произошел случай с дорожной разметкой, что эти симптомы – явление временное и все наладится. Видимо, я просто не хотел думать о неблагоприятном исходе. Но дорожная история оказалась последней каплей. Я пошел к врачу потому, что мне стало страшно. Не за себя – за всех.
Словом, я обратился к доктору Вэнну, он меня обследовал и выложил все начистоту. И выяснилось, что времени у меня меньше, чем я думал, поскольку…