Однако следовало уходить, наблюдатели доложили о приближении трех новых самолетов к дирижаблю. Не слишком веря в чудодейственные свойства защиты дирижабля, капитан посчитал за счастье поскорее убраться из разворошенной, подобно осиновому гнезду британской столицы.
Он не стал дожидаться Брандта, поскольку план Берга прямо предусматривал самостоятельное возвращение аппаратов, резонно полагая, что таким образом самолёты преследования будут рассредоточены. Оба дирижабля уходили на новое направление в сторону Дувра, поскольку на всём пути от Лондона и дельты Темзы их уже ждали жаждущие мщения английские летчики.
Подобно двум медведям яростно отбивающимся от своры охотничьих собак, «Лотхен» и «Аннхен» огрызались из носовых и кормовых пулеметных установок от британских истребителей. Это был самый опасный отрезок пути за всё время полета, и многим членам экипажей казалось, что наступает их последняя минута. Многим, но только не Герхарду фон Цвишену, который был подлинной душой обороны дирижабля.
Закрыв теперь уже ненужную нижнюю палубу, капитан перебросил всех свободных людей к пулемётам, в которых был главный залог их возвращения домой. Когда замолчал верхний кормовой пулемет «Лотхен», капитан лично вылез наружу и, цепляясь по пляшущей на ветру лестнице, устремился наверх. Застав в пулеметном гнезде убитого стрелка, Цвишен, не колеблясь, занял его место, одновременно руководя всей обороной по телефону.
В общей сложности было сбито и повреждено шесть самолетов противника, остальные были вынуждены некоторое время лететь рядом с дирижаблем, так и не решаясь на боевое столкновение. Атакуя «Лотхен», британские летчики исходили из своего прежнего опыта воздушных боев, который говорил об обязательной гибели воздушного гиганта, если его оболочка будет пробита пулемётной очередью. Наполнявший оболочку корабля водород немедленно устремлялся наружу и загорался от любой искры, которые в большом изобилии выбивали пули.
Презрев пулеметный огонь, летчики приближались к дирижаблю в твердой уверенности в своей скорой победе, однако, получали противоположный результат. Позволяя пробивать оболочку корабля, немецкие пулеметчики кинжальным огнем неизменно уничтожали слишком близко приблизившиеся самолеты противника
Вначале англичане в пылу боя не придавали значения этой странной неуязвимости, легко списывая это на неопытность несчастного пилота или особую везучесть дирижабля. Их отрезвила гибель знаменитого британского аса-истребителя сэра Хаксли, сбитого самим Цвишеном. На счету погибшего было двенадцать побед над врагом, и к неопытным летчикам он никак не относился. Понадобилась ещё одна смерть, чтобы британцы окончательно удостоверились в неуязвимости летающего монстра, своими пулеметами собирающего кровавый урожай.