На лице Любимчика отразилось искреннее изумление. Рыбак молча, без всякого выражения на лице, разглядывал свои ногти. Фредди же, однако, позволил себе мрачную – под стать своему прозвищу – остроту.
– Что поделаешь, – заметил он. – Сегодня аккурат пятница, тринадцатое...
Вась-Вась даже скрипнул зубами:
– Уместная шуточка. Ничего не скажешь... Реакция четвертого участника ночного сбора не читалась в тени дальнего угла бильярдной.
– Вот что... – продолжил Вась-Вась, вновь отворачиваясь к бильярдному столу. – Что-то там у них не сложилось... Что-то они там не согласовали... Ведь не нарочно же они оба сошлись у меня. Не спугнуть же хотели...
Он прихватил с полочки мелок и уставился на него с таким видом, словно усомнился в его подлинности.
– Так или иначе, но я буду не я, если яйцеголовые снова не зашевелились. И сдается мне, что скоро снова на сцене у нас появятся всадники без головы и наездники без всего остального... А главное, снова полетят довольно большие денежки... И полетят мимо нас. Вас радует такая перспектива?
Он принялся обрабатывать мелком кончик кия.
Присутствующие молча созерцали это священнодействие.
Закончив подготовку инструмента, шеф, так и не сказав ни слова, стал выбирать позицию у бильярдного стола. И только примерившись к удару, счел нужным бросить через плечо:
– Пока что я попросил Несфирату отправить присмотреть за обоими моими голубками твоих людей, его людей.. Уж извини, что пришлось оторвать их от выпивки...
– Ничего, шеф, – отозвался забравшийся в самый дальний угол бильярдной и почти не видный в тени тезка известного вампира. – Я не в обиде...
Интонацией своей реплики он дал понять, что, разумеется, оценил тонкую иронию шефа.
Собственно, с легендарным кровопийцей он не имел ничего общего, кроме легкого внешнего сходства. И в миру носил гораздо менее громкое имя – Девид Уитни. Из всех собравшихся только этот – сутулый и худой, как щепка, – человек не смахивал на того, кем был на самом деле. На бандита то есть. Он и его команда выполняли обычно роль внешней разведки Градова, а потому больше нуждались в мимикрии, чем прочие смертные, нашедшие пристанище под сенью столичных криминальных группировок. Это вызывало двойственное – составленное из уважения, смешанного в причудливой пропорции с насмешливым презрением к «интеллектуалам», – отношение к нему подельников.
– Ну, спасибо тебе за понимание в этом вопросе...
Градов дуплетом отослал в лузу первые два шара, и голос его стал менее сварлив. Скорее уж в нем засквозил ядовито-приторный елей.
– Твои люди ведь справились с работой, Деви? – осведомился он, – Они все рассказали тебе?