Собравшись с духом, она вошла в гостиную. Они сидели в креслах с высокими спинками и ждали ее.
– Садись, Мадлен, – улыбнулась мадам Люссак. – Ты хочешь чаю?
– Нет, благодарю вас, мадам.
Ей не хотелось оставлять его наедине с ними ни на секунду.
– Уверена, что мадам Блондо не будет возражать. Это был тактичный намек на то, что Мадлен теперь не у дел.
– А вам, мсье Джулиус?
– Не беспокойтесь, мадам.
– Может быть, чего-нибудь покрепче? – предложил Эдуард Люссак.
– Нет, спасибо.
– Eh bien,[82] – сказал Люссак приятным голосом. – Что мы тогда можем сделать для вас, мсье Джулиус? Кроме того, что сказать, как мы ценим Мадлен.
Стефан улыбнулся.
– Мы слышали, что Магдален поменяла имя.
– Оно не так уж сильно изменилось, – заметила мадам Люссак. – Просто оно больше подходит к ее новому окружению.
– Это верно.
Люссаки сидели спокойно и ждали.
– Какая жалость, – сказал Джулиус, кладя ногу на ногу и скрещивая руки на одетой в элегантный костюм груди, – что нам пришлось узнать о перемене имени Магдален, впрочем, как и обо всем остальном, неизвестно от кого, а не от самой Магдален.
– Действительно, жалко, – согласился Эдуард Люссак.
Джулиус продолжал:
– Магдален исполнилось в декабре восемнадцать лет, мсье Люссак, и я не знаю, было ли известно вам, когда вы ее нанимали, что она возмутительным образом убежала из дома и заставила свою семью волноваться и беспокоиться за нее.
– Мы знали о ее кое-каких семейных затруднениях, – ответили Люссаки, подхватывая его спокойную галантную манеру.
– Но вы не знали, что Магдален – из состоятельной, почтенной и уважаемой цюрихской семьи.
– Но у нас никогда не было принято выпытывать личные подробности о жизни тех, кого мы нанимаем, – очаровательно улыбаясь, заметила Габриэль Люссак. – Конечно, Мадлен – искренняя, честная, но очень молодая девушка, и мы кое-что узнали о ее окружении и обстоятельствах.
– Что, однако, не натолкнуло вас на мысль – может, было б правильнее сначала связаться со мной или ее матерью?
– Нет, – мадам Люссак слегка наклонилась вперед. – Можем ли мы сказать вам еще что-нибудь, мсье Джулиус, что бы успокоило вашу тревогу по поводу вашей приемной дочери и ее жизни с нами?
– Возможно, этого было бы и достаточно, если бы это предложение было сделано раньше, – ответил Джулиус. – Но не теперь. Недавно я узнал более чем достаточно, и настроение мое далеко от спокойного и безоблачного.
Тут впервые за все время Мадлен заговорила.
– Откуда именно вы узнали?
– Из достоверного источника.
– Откуда именно?
Стефан слегка наклонил голову и впился своими серыми глазками в ее лицо.