– Что значит – невоздержанность? – спросила Магги.
– Это значит, что твой отец – пьяница, – Эмили была теперь спокойней; хотя болезненная припухлость глаз предательски выдавала ее, манера поведения была почти ледяной в своей бесстрастности. – Ты понимаешь, что такое – пьяница?
– Уверена, она понимает, – быстро вмешалась Хильдегард. Она тоже владела собой почти так же, как всегда, но лицо ее было бледнее, чем обычно, и ловкие руки с широкими пальцами чуть-чуть дрожали.
– Тебе самой не раз пришлось быть свидетельницей его безволия… он всегда потакал своим прихотям, – продолжала бить в одну точку Эмили, тон ее становился все жестче. – К несчастью, твой отец никогда не выказывал особой любви к тебе и Руди – не говоря уже о своей жене и матери.
Теперь Эмили смотрела дочери прямо в глаза.
– Так что больше нет никакого смысла скрывать от тебя правду, так, Магги?
– Да, мама, – Магги ждала в тревоге.
– Правда состоит в том, что он навлек бесчестье на нашу семью и впутал нас в грязный скандал, и навсегда покинул наш дом.
– Нет!
– Боюсь, что это правда, хотя и отвратительная.
– Но он никогда не сделает этого! – лицо Магги стало белым, как мел. – Папа никогда не бросит меня!
– Сделает. И уже сделал, моя дорогая, – отрезала Эмили. – И теперь ты должна забыть его.
– Никогда! – обжигающие слезы подступили к глазам Магги.
И тут опять вмешалась Хильдегард.
– Конечно, ты не можешь совсем забыть своего отца, – сказала она более мягко. – Но твоя мать поставила тебя лицом к лицу с голыми фактами только потому, что мы обе чувствуем – ты уже большая храбрая девочка, и мы не хотим тебе лгать.
Она сделала паузу.
– Поверь, это ужасно шокировало всех нас. Твой отец – мой единственный сын, Магги – я люблю его так же, как и ты.
– Он не стоит любви, – эфемерное спокойствие Эмили начало покидать ее, и голос дрогнул от горечи.
– Но я по-прежнему не знаю, что произошло, – выкрикнула Магги. – В какой скандал он впутал семью? И куда он уехал?
Она умоляла их обеих.
– Куда его увез Максимилиан? Я знаю – он не хотел уезжать! Я видела это по его глазам…
– Куда уехал твой отец – не тебе знать, – резко оборвала ее Эмили, желая положить конец разговору. Голова ее разрывалась – она была почти больна. – Александр Габриэл – порочный, отпетый человек, настоящий грешник.
– Нет! – голос Магги стал пронзительным от отчаянья. Она бросилась к бабушке. – Скажи ей, Оми, скажи! Скажи, что папа – не порочный. Это она – она сама порочная, если так говорит!
Правая рука Эмили уже была готова хлестнуть дочь по щеке, но она совладала с собой. Хильдегард стояла рядом с ней, резко выпрямившись. Она колебалась, но не говорила ничего.