– Вы не я, месье. Вас зовут Текстор Тексель, вы голландец, и вы самый ужасный приставала в мире.
– Почему эти замечательные качества не позволяют мне быть тобою?
– Ваша идентичность, национальность, личная история, физические и психические характеристики – все это принадлежит только вам, и никому другому.
– Знаешь, старина, ты не очень-то сообразителен и слишком поверхностно судишь о самом себе. Но это типично для человеческого мозга: концентрироваться на пустяках и упускать главное.
– А для чего понадобились все эти россказни о кошачьей бурде и прочее вранье, не имеющее ко мне никакого отношения?
– Тебе нужно было придумать меня совершенно не похожим на себя, чтобы поверить, что это не ты, не ты убил свою жену.
– Замолчите!
– К сожалению, уже не замолчу. Я и так слишком долго молчал. И последние десять лет молчать с каждым днем было все трудней.
– Не хочу больше вас слушать!
– Но ведь это ты заставляешь меня говорить. Сколько ты ни отгораживался от меня, больше не получается. Целых десять лет ты прожил, считая себя невиновным. Сегодня утром ты встал с постели и собрался лететь в Барселону. Ты мельком взглянул на календарь: двадцать четвертое марта тысяча девятьсот девяносто девятого года. Никакой тревожный звоночек не зазвонил в твоей голове. Это я напомнил тебе, что сегодня десятая годовщина твоего преступления.
– Но я не насиловал свою жену!
– Не насиловал. Но тебе очень хотелось ее изнасиловать, когда ты впервые увидел ее на кладбище Монмартра, двадцать лет назад. И ночью, во сне, тебе привиделось, что ты ее изнасиловал. Помнишь, в начале нашего разговора я сказал, что всегда поступаю так, как мне хочется. Я твоя часть, которая ни в чем себе не отказывает. Это я подарил тебе этот сон. Ни один закон не запрещает ночные фантазии. Некоторое время спустя ты на каком-то вечере снова встретил Изабель и заговорил с ней.
– Откуда вы это знаете?
– Потому что я – это ты, Жером. Тебе казалось очень забавным вести светский разговор с женщиной, которую ты изнасиловал во сне. Ты ей понравился. Ты нравишься женщинам, когда прячешь меня поглубже.
– Нет, вы все-таки сумасшедший. И это вы убили мою жену, а теперь, чтобы обелить себя, пытаетесь свалить вину на меня.
– Зачем же я потратил тогда столько часов, чтобы доказать свою вину?
– Вы помешанный. А помешанные всегда ведут себя нелогично и непредсказуемо.
– Не очень-то наговаривай на меня. Не забывай, что я – это ты.
– Если это так, с какой стати я сделал вас голландцем?
– Чтобы было проще дифференцироваться от самого себя. Я это уже объяснял.