Да, нынче все было не так, как прежде. Не зияпат приказывал начинать ага-бий, а совет. Советом же назывались встречи биев в ауле Айдоса, когда тот, как старший бий каракалпаков, решил объединить степные роды, создать ханство каракалпаков.
Озадаченный Маулен заморгал растерянно глазами: он не знал, как открывается совет и что ему, Маулену, надо сделать, чтобы этот совет по-доброму прошел в его юрте.
Ты всегда был нетороплив, Маулен, а нынче и вовсе неспособен двигаться, — заметил Ерназар.
Кто-то из джигитов объяснил:
— Пораженному копьем не только двигаться — стоять трудно.
Маулен развел руками, показывая этим, что он в самом деле ранен. Рана, правда, не слишком приметной была, Ерназар не сразу ее увидел, лишь когда хозяин повернулся, на левой щеке ясно обозначился шрам.
— Кто же это посмел бросить копье в моего джигита? — спросил Ерназар, улыбаясь. В истинный удар копьем он не поверил, понял, что шутка это. Копье бы снесло Маулену голову.
Маулен приосанился, выпятил вперед грудь.
— Не мужчина! Нет такого джигита, который поднял бы на меня руку. Она отсохла бы моментально.
— Женщина! — подсказал тот же веселый голос.
— Да, женщина, — подтвердил Маулен.
Ты сражаешься с женщинами? — рассмеялся Ерназар.
— Не я — они сражаются со мной.
В третий раз кто-то из джигитов пояснил:
— Жена бросила в Маулена копье.
— Именно копье! — крикнул Маулен. — Я видел в ее руке копье, хотя жена утверждает, что это был кухонный нож. Но какая разница! У ножа и копья один предок — острое железо. Они, можно сказать, братья единоутробные, близнецы, их легко перепутать. Конечно, не цени жена моего мужского достоинства, она метнула бы нож. Выбрала, однако, копье, за что я благодарен ей. Значит, любит меня и не обменяет ни на кого другого…
Джигиты дружно захохотали. Рассмеялся и Ерназар.
— Поблагодарим жену Маулена, — сказал он, — за то, что она метнула в него нож, а не копье. Иначе сидели бы мы здесь не на зиянате, а на поминках.
Ага-бий сделал омовение лица, давая понять гостям, что с забавами покончено и пора приступать к делу. Он же объявил нынче совет, а коли объявил, надо и вести его.
Джигиты повторили вслед за Ерназаром омовение и замерли, ожидая от ага-бия и его помощников каких-то важных сообщений.
Ерназар обратился к сидевпшму по правую руку от него Фазылу:
— Ну, судья, есть нынче желающие присоединиться к нам?
— Желающих много, ага-бий, но отобрали мы толь ко двух, — ответил, чуть приподнявшись, Фазыл. — Первый — юноша по имени Ерназар, сын Кабыл-бия из рода кенегес…
— Братец Фазыл, не называй никого по родам, не разделять надо людей, а объединять. Пусть все считают себя сынами одного племени — каракалпаков.