— Совсем не тайна. Мой образ — «Неопалимая купина».
— Ты сам его выбирал?
— Нет. Образ этот передается от дедов к внукам в семьях Мастеров Огня. «Неопалимая Купина» — покровительница нашего рода. Ты ведь знаешь мистическую символику этого образа?
— Нет…
— Неопалимая Купина — это и вместилище, и источник Божественного, Благодатного огня. Того огня, что рождается внутри женского лона, оплодотворенного огнем Небесным… Огонь Благодати Божьей снисходит сверху и рождается внизу одновременно, пронизывая все грани существования Духом Святым. Неопалимая Купина вмещает в себя Навь — материю-землю, Правь — дух, и Явь — жизнь. Это тоже образ Троицы — Троицы Огня…
Завороженная, я смотрела на мастера. Спешащее на закат солнце облило антрацитовые кудри жидким золотом. Угли зрачков полыхали неземным иссиня-радужным пламенем. Взгляд, устремленный в темнеющий горизонт, простирался так далеко, что, казалось — сквозь не наступившую еще ночь он уже видит зарево будущего дня. Меня охватило странное трепетное чувство, будто я поняла нечто важное, важнее чего нет на свете…
— Мастер Андрей. А я знаю, почему ты — Мастер Огня. Огонь — твоя сущность, он живет внутри тебя и согревает любого, кто находится рядом. Оттого так горят твои глаза и глаза тех, кто видит тебя.
Он посмотрел на меня так пронзительно и жарко, что все мое тело — от кончиков пальцев ног до корней волос — начало гореть. Но прежнего оцепенения не наступило: за несколько дней общения с мастером у меня выработался «иммунитет» к его огненным взглядам.
— Была бы деревяшкой — загорелась бы… — пробормотала я.
У Андрея в глазах заплясали веселые искорки. Одновременно, в унисон мы громко захохотали, чем привлекли внимание рабочих, собиравших на плану инструменты. От группы людей отделилась фигура в клетчатой рубашке и направилась к нам.
— Эй, сладкая парочка! — не дойдя нескольких шагов до холма, нас окликнул мой муж. — Над чем смеетесь? Поделитесь с простым работягой!
Прошло еще несколько дней; к вопросу о Спасе, огне и Стодарнике Андрей не возвращался, меня же — каждый раз, когда я пыталась возобновить этот разговор, обрывал шуткой, либо морочил голову диковинной байкой.
Июль перевалил за середину. Как-то ночью я проснулась от ощущения жестокого жара в груди. Горло пересохло, дышать было очень трудно. Я тихонько встала, вышла в кухню-гостиную, достала с полки чашку, открыла кран. Вода почему-то не полилась. Я взяла чайник, но он оказался пустым… Глянула на часы: три. Не идти же к колодцу в три часа ночи! Но при мысли о том, что до утра мне придется мучаться жаждой, меня обожгло еще сильнее и я, взяв чайник и фонарик, вышла во двор.