Тынэна пожала плечами.
— Как к вам относится местное население? — продолжал моряк.
— Хорошо, — односложно ответила Тынэна.
— Иначе и не может быть! — с жаром произнес моряк. — Вот только язык у нас трудный. Русским он дается нелегко. А как вы объясняетесь?
— Я знаю язык.
— Да вы просто молодчина! — искренне восхитился парень. — Такой язык одолеть, наверное, потруднее, чем китайский. Да?
Не дождавшись ответа, продолжал:
— А я сейчас налегаю на английский. Нужный язык. Особенно моряку.
Парень пытался заглянуть в лицо Тынэне, но девушка незаметно прибавляла шаг и всегда оказывалась все же немного впереди.
— Вот наша больница. — Тынэна остановилась возле круглого домика и постучалась в окно: — Полина Андреевна, к вам пришли!
Врач долго не отпирала дверь.
Теперь моряк с некоторым замешательством в упор разглядывал Тынэну. Девушка чуть хмурилась, но не отворачивалась.
— Мне очень приятно… Я бы хотел, — забормотал моряк и, смутившись, вдруг протянул руку и просто сказал: — Меня зовут Виктор Айван, я из селения Пинакуль.
— А меня — Таня Тынэна, я из селения Нымным, — сказала Тынэна и легко пожала протянутую руку. Она улыбнулась прямо ему в лицо, и парень густо покраснел.
— А я ведь вас принял за русскую, — смущенно сказал он.
Тынэна рассмеялась в ответ.
Наконец на пороге больницы показалась врач Полина Андреевна, полная и очень белая, будто присыпанная мукой, женщина.
— Что у вас там стряслось? — поздоровавшись, спросила она моряка.
— Мне нужна ваша консультация, — важно заявил моряк.
— Заходите, — пригласила Полина Андреевна.
Они вошли в маленькую комнатку, служившую амбулаторией. Полина Андреевна показала на деревянный топчанчик, обтянутый клеенкой, и пригласила:
— Садитесь, я вас слушаю.
Тынэна с Виктором сели рядом.
Моряк снял фуражку, положил на колени, и тут Тынэна заметила, что держалась она с помощью бумаги, заложенной за внутреннюю сторону околыша.
— Дело в том, — начал Виктор, — что мы занимаемся консервацией автоматических маяков на зимний период.
Виктор говорил обстоятельно и громко, словно отвечал хорошо выученный урок.
— На обратном пути от Колючинской губы мы подстрелили моржа, — продолжал моряк. — С него все и началось. Мы его разделали, вынули печень, и наш кок поджарил ее. Все мы ели, и с нами ничего не случилось, кроме нашего механика. Плохо ему. Говорит — наверно, отравился печенкой.
До этого внимательно слушавшая Полина Андреевна вдруг прервала моряка:
— Стул?
— Что? — поначалу не понял моряк, потом догадался, о чем идет речь, и смущенно сообщил: — Вот именно — у него нехороший стул.