Очнувшись, я увидел перед собой медленно ползущую назад серую пелену с редкими бледно-голубыми просветами. Под спиной было что-то жесткое и трясущееся, а до слуха доносился однообразный механический рев и ритмическое постукивание.
— Слава богу, вы очнулись, — услышал я голос и увидел озабоченное лицо наклонившегося ко мне лейтенанта. — Я уж испугался.
Опершись на дрожащие руки, я попытался сесть. Лейтенант поддержал меня за плечи и помог прислониться спиной к кабинке машиниста. Автодрезина катилась по плоской, поросшей желтой щетиной травы степи. Впереди виднелись строения железнодорожной станции и крыши невысоких домов.
— Куда вы меня везете? — спросил я все еще встревоженно поглядывающего на меня лейтенанта. Челюсть сводило судорогой, и вопрос получился невнятным.
Лейтенант недоуменно нахмурился, но, видимо догадавшись, радостно объявил:
— В спецзону, согласно приказу.
— Это… — Я произнес название города.
— Так точно, — ответил лейтенант, протягивая мне знакомую флягу со спиртом.
Я с благодарностью принял ее и коротко отхлебнул. Обжигающая жидкость продрала огнем глотку.
— Вы уж простите меня великодушно, — пробормотал лейтенант, оглядываясь на сидящих вдоль края платформы солдат. Псы сгрудились у теплого моторного кожуха и мирно дремали. — Я и не подозревал…
Я равнодушно пожал плечами.
— Вы меня удивили, — сказал я. — Я имею в виду тетрадь.
— Вы прочли? Ну и что вы об этом думаете?
— Я не успел дочитать до конца. Вы слишком ретиво взялись меня ловить.
— Это собаки, — сказал лейтенант.
— Ну-ну… Впрочем, не будем об этом. Скажите, коль я уж не успел дочитать, что вам еще удалось установить, кроме списка ученых, вынужденных принимать участие в проекте?
— Очень немногое. В июне меня призвали в армию, а с февраля сорок четвертого назначили командиром конвойной команды для доставки арестованных внутренней службой в спецзону.
— Вы узнали еще кого-нибудь из своих «подопечных», кроме меня?
— Нет. В большинстве своем они не из столицы, а некоторые, по-моему, даже иностранцы.
— Спецзона — это и есть проект.
Сказав это, я с улыбкой наблюдал, как сменяются на лице лейтенанта противоречивые чувства. Удивление сменилось недоверием, недоверие — подозрением, подозрение — озарением.
— Я должен был догадаться, я… — потрясенно бормотал он.
— Спецзона, она же Крепость, — перебил его я, понимая, что времени для разговоров у нас остается немного, станция неумолимо приближалась, — похоже, вышла из повиновения. Советник, тот самый ваш Носитель Злой Воли, не может ее обуздать обычными средствами, он слишком ценит свое детище, чтобы бросить на нее солдат, но, как видите, даже в этом случае она сумеет защититься.