– Хлеб, – сипло втянув носом воздух, бросил он.
– Много?
– Да, туй его знает, – тяжело перевёл дух мужик, с обречённой усталостью грохая на покрытую снегом и пеплом землю ведро. – Приказчика спрашивать надо, – он кивнул на руководившего тушением склада бородача. – А вот то, что наша артель теперь как пить дать десятку народу недосчитается, дело верное.
– Не понял? – я признаться не сразу осознал смысл этой фразы.
– Да, закрывают склады завсегда, если пожар, чтоб не разворовали. – скривился мужик, сплёвывая. – Там как раз дневная смена ночевала. Не повезло…
– Что??? …!!! – выругался я. Неожиданная злость, родившись в груди, заставила закипеть кровь. Опустив голову, словно бык на корриде, я, тяжёлой походкой, ринулся в сторону складов. Не успел я пройти и пары шагов, как меня со всех сторон облепили руки моих сопровождающих.
– Ваше Императорское Величество! Вам нельзя! Мы сейчас, мы сами, – раздавалось со всех сторон. Оставив меня на попечении трёх самых рослых и сильных гвардейцев, моя свита всей толпой ринулась к воротам склада. Однако, подбежав на несколько метров, не выдержав нестерпимого жара, бравые гвардейцы волной откатили назад. Самые умные тут же принялись искать руководившего тушением пожара бородача, чтобы распорядиться открыть склады, но тот как сквозь землю провалился.
Пока свита, не зная что делать, переминалась с ноги на ногу в нескольких метров от лениво потрескивающих брёвен склада, мой недавний собеседник кряхтя поднял с земли ведро. Перекрестясь и тихо пробормотав «С Богом!», он натянул шапку по самые брови и, вылив на себя ведро ледяной воды, тем самым приковав к себе всеобщее внимание, бросился к складу, заслонив рукавом зипуна лицо от нестерпимого жара.
– Куда! Стой, падла! – заорал не понятно откуда снова взявшийся бородач увидевший подбежавшего к самым воротам мужика. – Убью, суку!
Тем временем мужичек добежал до ворот и, присев, одним рывком приподнял и скинул тяжеленный брус, запирающий склад снаружи. Рванул дверь на себя и тут же бросился назад. Из двери повалил густой, жирный дым.
– Ах ты падаль! – заорал приказчик, подбегая к катающемуся по снегу в попытках сбить пламя храбрецу. Широко размахнувшись, бородач что есть мочи ударил лежачего ногой. – Я тебя покажу, как меня не слушаться, – сопровождая каждое слово пинком, все не унимался он, – да я тебя сгною, мразь! – не замечая ничего вокруг, самозабвенно надрывал глотку бородач.
– Что ж ты сука делаешь! – резким рывком вырвался я из рук свитских, и пробежав несколько шагов с лету заехал кулаком в ухо ему я. Приказчик, сбитый ударом, рухнул на землю. Он был похож на распластавшуюся после дождя жабу. Огромный живот, нелепо разбросанные руки и ноги, и выпученные, на выкате, глаза. Перевернувшись, он попытался встать на четвереньки. – Лежать, тля! – я от души саданул сапогом ему по ребрам, опрокинув на спину. – Немедленно открыть все склады! – бросил я подбежавшей свите, и обведя бешеным взглядом замешкавшихся гвардейцев, добавил, – Бегом, я сказал! Свита бросилась в сторону пожарищ, увязая в рыхлом, грязно-сером снегу.