- Пригоршня, наблюдай за лесом, пока он до ветру сходит.
Видимо, Никита хотел еще что-то сказать, но Курортник приказал: «И помолчи чуток», - после чего стал вызывать по радио отряд.
Оказавшись возле кустов, я поглядел по сторонам - еще со срочной ненавижу зимой ходить по нужде в полевых условиях. Дело не в стеснении - мне хоть взвод баб за спиной или лицом к лицу, - просто холодно, оружие неудобно болтается, да и форма… Хоть и стали шить лучше, как сейчас модно говорить, эргономику просчитывают, а все равно, пока штаны расстегнешь, термобелье подцепишь да дело сделаешь…
Курортник что-то бубнил скороговоркой командиру отряда. По обрывкам фраз было ясно, что докладывает про марево. Сеанс связи оказался коротким, я еще не закончил. Подал голос Пригоршня:
- Марево как марево. Может, это туман такой. Снега в Зоне вон сколько не было, а тут за несколько дней навалило и не тает.
Захрустел наст под ботинками.
- Нет, - откликнулся Курортник. - Это точно какая-то аномалия. Может, не совсем аномалия, но какая-то природная закавыка. Явление атмосферное, рефракция, но в том, что здесь без вмешательства Зоны не обошлось, я уверен.
Опять заскрипел снег - похоже, оба куда-то побрели.
Я выдохнул. Ну наконец-то, с облегчением вас, Константин Николаевич, и больше так не затягивайте, а ходите в туалет вовремя. Застегнул пуговицы на ширинке. Рука привычно легла на пистолетную рукоять, я повернулся и застыл.
Курортник с Пригоршней исчезли.
Накатила мягкая волна, тело поплыло куда-то, я упал спиной в снег…
Каркнул ворон, закачалась ветка. Да чтоб тебя!.. Я почти машинально вскинул пулемет и короткой очередью сбил птицу. Черная тушка взорвалась, разлетелись перья, с веток осыпалась белая пороша.
Курортник… - позвал я. Твою мать! Вот тебе и природная закавыка. И что? И куда все делись, ну не разыгрывают же они меня. Это глупо.
- Леха, Пригоршня!!! - прокричал я во все горло.
Так, спокойно, Лабус. Думай. Думай, что случилось. Ты пошел отлить. За спиной мялись двое: командир и сталкер-одиночка. Предположим, что их сожрала эта долбаная аномалия без шума и пыли…
Я поднялся на ноги, сделал пару шагов. Оглядел истоптанный снег. Вот тут стоял Пригоршня, и куда он пошел? Ага, к мареву. А вон следы Курортника, он у самой границы марева топтался - должно быть, тыкал пальцем в полупрозрачную рябую плоскость…
Ох, не люблю я аномалии. Не по душе мне все это, набожный я человек.
Я посмотрел по сторонам, будто кто-то мог за мной наблюдать. Перекрестился, зажмурился и шагнул в марево.