– Медведь, ну на фига нам эта обуза? – спросил по-русски Колодеев, когда Локис вместе с афганцами вернулся к джипу.
– Колодей! – твердо сказал Локис, усаживаясь на сиденье рядом с водителем. – Один хороший человек сказал как-то: мы в ответе за тех, кого приручили. Это во-первых. А во-вторых, мы без этой девчонки здесь слепые котята. Правда! По-английски и по-русски тут далеко не все понимают, а язык жестов в каждой стране свой. Болгары, уж на что близкий нам народ, кивают головой, когда хотят сказать нет. Так что еще неизвестно, кто обуза.
– Ты что, про меня, что ли? – всерьез обиделся Колодеев.
– Шуток не понимаешь? – улыбнулся Локис и приказал: – Давай, поехали.
Колона грузовиков с эмблемами Детского фонда свернула в один из кишлаков соседней с Гератом провинции Бадгис. Здесь у Бекима была одна из опорных точек его уже не раз апробированного маршрута. Обычно он останавливался у местного старейшины «му-е-сафида» Юсефа Али. Тот держал нечто вроде караван-сарая, в котором всегда могли найти приют путники, не желавшие передвигаться ночью. А в здешних местах никто не хотел ездить ночью.
Это был уже весьма пожилой по афганским меркам человек, которому было явно за семьдесят лет. Как всегда, он встретил Бекима с улыбкой, но от албанца не укрылась тень озабоченности на лице старика.
После традиционных приветствий и столь же обязательных расспросов о здоровье близких, уже после сытного ужина – очень жирного и очень вкусного плова – во время чаепития Беким прямо спросил старика о том, что его тревожит.
– Меня заботит лишь то, как лучше принять дорогих гостей, чтобы они остались довольны, – уклончиво ответил сидевший на корточках старик, отставляя на пол пиалу с зеленым чаем.
– Уважаемый Юсеф, я всегда был доволен вашим приемом и всегда высоко его ценил, – намекнул албанец на приличное денежное вознаграждение, которое он всегда оставлял старейшине после постоя. – Но, вероятно, у вас появились какие-то проблемы?
– Проблемы всегда есть, дорогой гость. Но это только проблемы хозяев, предоставивших путникам хлеб и кров. Вас они не должны касаться, – вновь ушел от прямого ответа Юсеф Али.
– Мы знаем друг друга уже не один год, и я думаю, серьезные проблемы мы могли бы решать сообща. Не так ли?
По сути, это было уже третье повторение одного и того же вопроса. Ответ на троекратный вопрос, каким бы он ни был, должен стать моментом истины. Это понимали оба собеседника. Не ответить – нельзя! Это было бы крайне невежливо с точки зрения восточного этикета.
Но если Юсеф опять ограничится общими фразами, значит, старику есть что скрывать. Беким обладал звериным чутьем, подсказывавшим ему опасность. Чутье не раз выручало его, и албанец почти всегда выходил сухим из воды. Вот и сейчас где-то на подсознательном уровне прозвучал пока неясный и не очень сильный, но несомненный сигнал тревоги.