– Нет, вы меня не так поняли, – смутился Александр, – я не набиваюсь в ухажеры. Мы только сегодня приехали, наша цирковая труппа, – уточнил он, – я пошел устраиваться в отель, и портье мне рассказал, что у них как раз сейчас живет артистка из русского цирка. Вот я и подумал… – Оршанский замолчал, не зная, что плести дальше.
– Так вы из цирковых? – В голосе девушке проскользнули нотки неприязни. Она смотрела на Александра через зеркало, не оборачиваясь, и во взгляде этом не было для него ничего хорошего.
– Н-н-не совсем, – неуверенно промямлил Оршанский, уловив раздражение аниматора, но не понимая еще, откуда оно исходит и как следует реагировать. Однако, судя по интонациям, к цирку девушка относится весьма и весьма прохладно.
– Как это – не совсем? – упорно давила гимнастка, склонив голову чуть набок и пристально глядя на собеседника.
– В общем, к труппе я не имею никакого отношения. – Александр решил играть в открытую. – Я – московский журналист. – Для пущей убедительности Оршанский достал и развернул перед девушкой свое редакционное удостоверение, – мне дали задание – выехать с цирковой труппой на Кипр и написать статью или несколько очерков – это уж как получится – о российских артистах и гастролях.
– Почему именно цирк? – удивленно произнесла мадемуазель Гогоберидзе, внимательно изучая журналистское удостоверение. На ее вопрос Александр только молча пожал плечами. – Хорошо. – Девушка наконец выпрямилась. – Ждите меня у входа в гостиницу. Я к вам присоединюсь через пятнадцать минут. – Циркачка снова принялась снимать тампонами жирную маску грима, предоставив Александру беззвучно удалиться.
Оказавшись перед стеклянными дверями отеля, Оршанский принялся было размышлять, по какой такой причине у человека, посвятившего не один год цирковому искусству, само слово «цирк» может вызывать такую неприязнь? Однако никакого мало-мальски приемлемого объяснения не находилось. Одни предположения вроде «разочаровалась», «оскорбили», «незаслуженно турнули» и тому подобное. Во всяком случае, эта тема может стать поводом для осторожного разговора во время ужина и, кстати, оказаться очень полезной для будущего очерка.
– Так почему все-таки именно цирк? – повторила свой вопрос гимнастка, и Александр вздрогнул от неожиданности. Он не заметил, как она подошла. – Когда вы ворвались в мою гримерку, вас интересовал цирк или я?
– Когда врывался – цирк, а когда ворвался – вы. – Александр не упустил своей первой в разговоре возможности сделать комплимент, и Вероника оценила его усилия. Она подхватила его под руку и мягко, но настойчиво повлекла в небольшую узкую улочку. – А вот почему поступил заказ писать о цирке – понятия не имею. – Оршанский с удовольствием последовал за девушкой, чувствуя, что его стройную спутницу сейчас с завистью рассматривает не один десяток мужских глаз. – Вообще-то темы для издания выбирает главный редактор, наш Вячеслав Генрихович. Могли, конечно, заказать сюжет и «сверху», а возможно, надоело нашему главреду писать об упавших самолетах, наводнениях, битвах за урожай, за сталь и за «ЮКОС». Решил разбавить очередной номер журнала чем-то легким и искрящимся – цирком, например.