Он с удивлением, каким-то благоговейным трепетом и с нескрываемым удовольствием смотрел, как черноволосая красавица медленно сжимает кольца, словно удав на теле попавшего в его смертельные объятия животного.
– Помогите мне, пожалуйста. – Вероника протянула тонкую руку, и следователь, словно зачарованный, повел девушку туда, куда по всем законам и правилам криминалистики не имел никакого права допускать посторонних. Тем не менее он сам подвел хромающую гимнастку к месту преступления – клетке Антона Павловича. И, казалось, захоти сейчас Вероника отправить следователя к зверю в клетку, тот бы безропотно повиновался и вошел.
Оршанский завороженно смотрел на этот сеанс влюбленного гипноза, на это новое шоу, к которому цирковые, знавшие Веронику, скорее всего привыкли, а для Александра это было неповторимое представление. Он впервые за последние два дня взглянул на себя со стороны. Неужели же он, Александр Оршанский, известный московский ловелас и сердцеед, свободолюбивый и гордый холостяк мог позволить кому-то опустить свое мужское достоинство до уровня ниже плинтуса?
Он смотрел на парализованного следователя, а видел себя, вспоминал свой лепет в гримуборной этой черноволосой бестии, вспоминал, как еще совсем недавно, как побитый пес, стоял под ее дверью и тявкал что-то невразумительное. Какой же он был идиот! Как же можно так поддаваться женским чарам? И почему, интересно, Вероника совсем не смотрит в его сторону?! И даже не поздоровалась, черт бы ее побрал!
Гимнастка меж тем, чтобы избавиться от лишних ушей среди бывших коллег и надоедливого перевода, перешла на английский и стала деловито постукивать своей тростью сначала по замку.
– Странное дело, замок вполне надежный, – потом по прутьям, – и решетка в полном порядке – не проржавела и не источилась, – и, наконец, дошла до толстого деревянного пола-поддона, – и внизу все выглядит довольно убедительно и мощно…
Однако стук ее металлической палочки отдался в дереве поддона не плотным гулом, а скрытой досками пустотой.
– Хотя… – Она снова постучала тросточкой по доскам и, выразительно глядя на следователя, спросила: – Вам не кажется странным этот звук?
Следователь по-прежнему был невменяем, гимнастка сунула ему в руки свою тросточку, тем самым вызволив блюстителя закона из состояния прострации.
– Вот, попробуйте сами…
Страж порядка некоторое время непонимающе смотрел на металлический предмет в своей руке, затем, видимо, память догнала отключенный на некоторое время от реальности мозг, и полицейский повторил действия Вероники. Доски ответили тем же пустым гулом.