— Это другой мир? Или это я другая?
— Ты та же, но в другом мире. — Она помолчала немного и предположила, что у меня больше энергии, чем раньше. — Эта энергия из твоих хранилищ и данная тебе в долг каждым из нас.
Аналогия была ясна. Но я никак не могла понять, что она подразумевала под другим миром.
— Оглянись вокруг! — воскликнула она, широко разведя руки. — Ведь это не мир повседневной жизни. — Она долгое время молчала, потом тихим и почти нежным шепотом добавила: — Может ли бабочка превратиться в кольцо в мире повседневных забот? В мире, который был надежно и строго построен на тех ролях, которые отведены каждому из нас?
Я не ответила и посмотрела по сторонам — на деревья, кустарники, далекие горы. Что она имела в виду под другим миром — все еще не доходило до меня. Наконец мне пришло в голову, что различие должно быть чисто субъективным.
— Да нет же, — настаивала Флоринда, прочитав мои мысли. — Это сновидение мага. Ты попала в него, потому что у тебя есть энергия.
Она беспомощно посмотрела на меня и сказала: — На самом деле нет способа научить женщин сновидеть. Можно лишь поддержать их, помогая осознавать бесконечный потенциал, заложенный в устройстве их организма.
— Поскольку сновидение для женщины является вопросом обладания собственной энергией, главное — убедить ее, что необходимо преобразовать свою глубокую социализацию, чтобы получать эту энергию. Использование этой энергии является автоматическим; женщины начинают сновидеть сновидения магов, как только получают эту энергию.
Доверительно делясь своим опытом, она говорила, что серьезной трудностью в сновидениях магов является то, что женщинам нужно иметь мужество начинать все сначала. Большинство женщин — Флоринда и себя причисляла к ним — предпочитают свои безопасные кандалы давлению нового.
— Сновидение только для мужественных женщин, — шепнула она мне на ухо. А потом громко рассмеялась и сказала: — Или же для тех, у кого нет другого выбора, потому что они в невыносимых условиях, — а к таким, даже не подозревая об этом, относится большинство.
Ее хриплый смех произвел на меня странное впечатление. Я внезапно будто проснулась после долгого сна и вспомнила что-то очень важное, о чем забыла на время сна.
— Исидоро Балтасар сказал о вашем неминуемом уходе. Когда вы уходите?
— Я пока никуда не ухожу. — Ее голос был тверд, но в нем слышалась глубокая печаль. — Твой учитель сновидений и я остаемся. Остальные уходят.
Я не совсем поняла, что она имеет в виду, но скрыла свое замешательство шуткой: — Мой учитель сновидений Зулейка за три года не сказала мне ни слова. Она даже ни разу не говорила со мной. Только ты и Эсперанса на самом деле руководили мной и учили меня.